В аудитории стояла тишина. Он сидел, напряженный, дожидаясь каких-либо проявлений воинственности. Я ваш учитель, говорил он себе, мне надо повиноваться, я…

Мысль умерла. Он снова отключился. Что там студент или эта девчонка спрашивали о зачетных работах? Что это вообще такое?

Он поглядел на часы. Через несколько минут поезд прибудет в Централию. Она пересядет на экспресс дальнего следования до Индианаполиса. Доедет до Детройта, до своей матери. И все.

Все. Он попытался представить себе это слово, облечь его в наглядный образ. Однако мысль о доме без нее не укладывалась у него в голове. Потому что без нее это был не дом, это было нечто иное.

Он начал размышлять о том, что сказал ему Джон.

Возможно ли такое? Он был сейчас в состоянии принять невероятное. Ведь это невероятно, что она ушла от него. Почему бы не расширить список невероятного, происходящего с ним?

Ладно, что ж, подумал он сердито. Дом живой. Я вселил в него жизнь своими неистовыми излияниями гнева. Надеюсь, ради всего святого, что, когда я вернусь туда и войду, крыша обрушится. Надеюсь, что стены сложатся и от меня останется мокрое место под сокрушительным весом штукатурки, дерева и кирпичей. Вот чего я хочу. Некоего посредника, который покончит со мной. Сам я этого не смогу. Если бы только пистолет мог совершить мое самоубийство без моего участия. Или же газ заполз в меня своими смертоносными испарениями по моей просьбе, или же лезвие разрезало мою плоть по моему приказу.

Дверь открылась. Он поднял голову. В дверном проеме стоял доктор Рэмси, лицо его представляло маску негодования. У него за спиной, в коридоре, Крис увидел девчонку, ее лицо было в потеках от слез.

— Попрошу вас на минутку, Нил, — резко произнес Рэмси и вышел обратно в коридор.

Крис сидел за столом, глядя на дверь. Он вдруг ощутил себя ужасно усталым, изможденным. Ему казалось, что подняться с места и выйти в коридор — это выше его сил. Он обвел взглядом аудиторию. Некоторые из них старались скрыть улыбки.

— К завтрашнему занятию закончите чтение «Короля Лира», — сказал он.

Некоторые из них застонали.

Рэмси снова появился в дверном проеме, щеки его порозовели.

— Вы идете, Нил? — спросил он громко.

Крис ощутил, как все мышцы окаменели от гнева, пока он шел к двери и выходил в коридор. Девушка опустила глаза в пол. Она стояла рядом с внушительной фигурой доктора Рэмси.

— Что я слышу, Нил?

Ну да, подумал Крис. Ты даже не называешь меня профессором. Я им никогда и не стану, верно? Ты об этом позаботишься, скотина.

— Я ничего не понимаю, — произнес он так холодно, как только сумел.

— Мисс Форбс приходит ко мне и говорит, что вы выгнали ее из аудитории без всякой на то причины.

— В таком случае мисс Форбс совершенно бездарно лжет, — сказал он.

Только бы вытерпеть, думал он. Не позволить потоку выплеснуться. Он задрожал от усилий, какие требовались, чтобы его сдержать.

Девушка ахнула и снова вытащила носовой платок. Рэмси повернулся и похлопал ее по плечу.

— Ступай в мой кабинет, детка. Дождись меня там.

Она медленно развернулась. «Политикан!» — вопил разум Нила. Тебе легко завоевать их расположение. Тебе не приходится иметь дело с их пустыми мозгами.

Мисс Форбс завернула за угол, и Рэмси снова посмотрел на него.

— Ваши объяснения должны быть очень убедительными, — произнес он. — Меня уже начинает утомлять ваше поведение, Нил.

Крис ничего не отвечал. Почему я стою здесь? — вдруг спросил он себя. Почему из всех возможных в мире мест я торчу в этом полутемном коридоре и по своей воле выслушиваю, как этот напыщенный боров отчитывает меня?

— Я жду, Нил.