* * *

Маршал подоспел как раз вовремя. Вооружившись двумя мечами, Виктор рубился на верхней палубе галеры с целой толпой озверевших от ночного ужаса речников. До сих пор его спасали лишь теснота и ночная темень, в которой он худо-бедно видел, а его противники — нет. И все-таки роль численного превосходства в боевых действиях никто еще не отменял, дело могло обернуться и худо. Однако не обернулось, потому что где-то рядом раздалось насмешливо-дурацкое «А чего это вы тут делаете?», и в бой вступил маршал де Бройх.

— Это ничего, если я тоже поучаствую? — спросил он, разрубая какого-то речника едва ли не надвое.

— Ни в чем себе не отказывайте, Герт! — ответил Виктор, отражая очередную атаку. — Чувствуйте себя как дома.

— Поторопитесь, Гвидо! Тина назначила вам рандеву на берегу.

— Благодарю вас, граф! — Известие придало ему сил, и, опрокинув заступивших дорогу чеанцев, Виктор пробежал по их телам до края палубы и, не раздумывая, прыгнул оттуда прямо на покрытый пожухлой травой берег.

Едва коснувшись ногами земли, он бросился вперед. Туда, где около «Копья», судя по шуму и суете невнятных во мраке теней, разгорелось самое настоящее сражение. И в это время тучи на небе разошлись, словно сговорившись показать дерущимся: кто и с кем сражается этой ночью. В открывшуюся прореху хлынул лунный свет невероятной силы. Он был ярким и насыщенным, окрашенный в цвета лимона и серебра. И в этом серебристо-желтом сиянии перед Виктором открылась картина поразительной силы и выразительности. На невысоком пригорке рядом с берегом канала танцевала высокая стройная женщина, волосы которой в лунном свете казались темными. В правой руке она сжимала меч, левая — посылала навстречу атаковавшим ее чеанцам сверкающую молнию тонкой цепи, разившей, как заметил Виктор, не хуже закаленного клинка. Рядом с ней дралась другая женщина. Нагая, она вооружилась алебардой и щедро сеяла вокруг себя смерть и страдания, двигаясь легко и стремительно, словно не знала слова «усталость». Два бойца, две женщины сражались с набегавшими на них со всех сторон речными стражниками. Они были великолепны в своей истребительной грации, но силы сторон не сравнивались, какими бы великолепными фехтовальщицами ни оказались эти две женщины.

«Сила солому ломит, не правда ли?»

Однако ситуация отнюдь не выглядела безнадежно. Чеанцы оказались вынуждены распределять силы между несколькими схватками, разыгрывавшимися одновременно, но в разных местах. Чуть в стороне от Тины — «Господи, когда это она успела научиться яристому бою?!» — и Ады разворачивались еще две не менее жестокие схватки. Два волка-оборотня натравливали на стражников довольно крупную стаю настоящих волков, рвавших не успевших толком одеться и вооружиться речников клыками и когтями, и огромный — «Боже, как он велик!» — медведь крушил княжескую галеру, отвлекая на себя немалое число воев. Все это Виктор охватил одним «долгим» взглядом, впитывая все детали скоротечного неорганизованного боя, но ни на мгновение не задержался, спеша скорее оказаться рядом с Тиной.

— Вива, Виктория! — заорал Виктор, врубаясь в ряды чеанцев. — За даму и честь!

Чеанцы, не ожидавшие удара с тыла, расступились, уходя в стороны от новой напасти, и Виктор, сам того не ожидая, в считаные мгновения оказался в самом центре сражения. Удары сыпались со всех сторон, и он крутился волчком, одновременно атакуя и парируя вражеские выпады. Это была самая настоящая «собачья свалка», но Виктор играл в подобные игры еще тогда, когда большинство чеанских воев и на свет-то не родились. А потом он выхватил из сумятицы боя капитана Ворварта и понял, что его час настал.