Вдоль чахлого леска, окружавшего холм, тянулся ровный, словно прочерченный по линейке гребень Стены. Разыскивая взглядом приютившие наших товарищей кусты, я заметил, что найденный нами проход в Стене вовсе не единственный — оказывается, вся она рассечена на одинаковые ломти, узкие промежутки между которыми издали похожи на тоненькие светящиеся нити.

— По-моему, людей здесь нет и давно уже не было, — сказал Батиста, когда мы как следует осмотрелись.

Возникшее во мне ощущение безлюдья, выморочности этих мест было сродни тому, что посещало меня на улицах Мертвых городов, и не доверять ему не было никаких оснований. То, что мы успели увидеть — отсутствие тропинок, заброшенная взлетная площадка, заросший лишайниками ангар для техники, — тоже свидетельствовало о том, что людей здесь нет, однако я считал, что, прежде чем вызывать товарищей, мы должны полностью удостовериться в необитаемости Станции, и сказал об этом Викауре. Батиста кивком выразил согласие. Мы обошли ангар, затем стоящее поблизости здание, убедились, что других строений в пределах Стены нет, и лишь после этого просигналили Эрнесту, что он может присоединиться к нам.

Даниэль Сале

Мы дружно навалились на створки ворот, и они со скрипом распахнулись, пропуская в ангар серый дневной свет. Изнутри повеяло холодом и запустением, отчетливо пахнуло гнилью, болотом и еще чем-то странно знакомым — то ли старой краской, то ли резиной, — что вызвало у меня ассоциацию с мчащимися по шоссе автомобилями.

— Будьте внимательны — сюда могла забраться какая-нибудь мерзость, — предупредил Батиста и, держа автомат на изготовку, скрылся в глубине ангара.

Мы последовали за ним, но, пройдя несколько метров, в нерешительности остановились.

— Как муравьи в оперном театре, — сказал Валентин, и эхо невнятно повторило его слова.

Снаружи ангар казался не таким уж большим, и, только войдя внутрь, мы смогли оценить его истинные размеры. Не знаю, как остальные, а я и правда в огромном пустом зале ощутил себя пигмеем и едва удержался, чтобы не повернуть назад.

Сначала у меня создалось впечатление, что ангар из белого, почти не потемневшего с годами алюминия отлично сохранился и, если не считать покрывающих его местами бурых пятен лишайника, успешно противостоит атакам местной флоры. Однако, присмотревшись, я стал замечать трещины в ровных плитах пола, хвощи, растущие по обеим сторонам от входа, островки мха и блестящие лужицы воды, свидетельствующие о том, что сооружение это было покинуто хозяевами очень и очень давно и успело пострадать от сырости и времени.

— По-моему, это помещение предназначалось для дирижаблей, — сказал Валентин, не спуская глаз с Батисты, фигуру которого уже трудно было различить в темноте, сгущавшейся в дальнем конце ангара.

— Неужели строили такие махины? — Десто был явно ошарашен размерами ангара и не пытался этого скрыть.

— До войны, я знаю, был построен по крайней мере один. Его назвали «Колумб», и имел он в длину около трехсот пятидесяти метров. Между прочим, только использованием таких гигантов и можно объяснить, что Станцию удалось построить так быстро в столь уединенном месте, вдали от дорог и городов.

— Батиста, возвращайся! — нетерпеливо позвал Эрнест, будя под сводами ангара гулкое эхо.

Будто в ответ на его слова что-то вспыхнуло в дальнем конце зала, высветив две зачехленные бегемотообразные туши и крохотную фигурку стоящего под ними человека.

— Ого! Никак армейские вертолеты? — Валентин выразительно взглянул на Эрнеста.