— Магнитный замок, — заключил он наконец. — Отойдите-ка.

Мы отступили подальше, а Валентин, вооружившись автоматом, прицелился и три раза выстрелил в то место, где, по его мнению, стоял магнитный замок. Две пули вошли в толщу двери, а третья, завизжав, рикошетом ушла в темноту. Валентин сделал еще несколько выстрелов — в разные стороны посыпались осколки декоративного пластика…

— Оставь… — начал было я, но тут Валентин навалился на дверь плечом, деревянная основа затрещала, и он едва удержался на ногах, когда она, заскрежетав, подалась. Из темного провала на нас пахнуло резким запахом разложения.

— Как псиной, — заметил Даниэль.

— Что? — не понял Десто.

— Псиной пахнет.

Я потеснил Валентина, стоящего перед полуотворенной дверью, и ступил на ребристый металлический пол. Сделал несколько шагов и остановился как вкопанный. За спиной моей замерли потрясенные товарищи.

Мы очутились в огромном зале, о подлинных размерах которого можно было только догадываться, потому что свет наших фонарей не достигал дальних стен, а всю центральную часть его занимала гигантская установка. Сравнить ее с чем-то виденным прежде было абсолютно невозможно — странные и причудливые формы наводили на мысль о декорациях. Чудовищный механизм, уходящий на два этажа вверх и на добрый десяток этажей вниз, казался вывернутым наизнанку. Обнесенный многоярусными лесами, облепленный кабелями и наростами непонятных устройств, оплетенный трубами всевозможных диаметров, скованный ребрами бетонных опор, агрегат этот производил совершенно дикое впечатление. Лучи наших фонарей терялись в нагромождениях фантастических конструкций, вспомогательных мостиков и переходов, смотровых площадок, окруженных легкими металлическими перилами, защитных прозрачных и полупрозрачных экранов, каких-то сеток, закрывающих доступ в опасные зоны.

Никто из нас долго не мог вымолвить ни слова. В полной тишине четыре луча ползали по громадной машине — опускались в многометровый колодец, из которого она вырастала, поднимались вверх, где, пронзая бетонный потолок, она вырывалась наружу, блуждали в сплетениях проводов, кабелей и тросов, диковинной паутиной затянувших все свободное пространство этого подземного завода.

— Жаль, Батисты с нами нет, он так жаждал чудес, — пробормотал Даниэль.

— Что это?! — вскрикнул Десто и отшатнулся от перил. Выпавший из его рук фонарь скользнул на металлический пол смотровой площадки и полетел вниз, в темную глубину шахты.

— Где?

— Там мелькнуло. Мохнатое, с сапог размером! — Десто указал куда-то в глубь огромной установки.

— Крысы, наверное. Самые живучие существа — даже в Мертвых городах ухитряются размножаться.

— А вот стрелять тут, пожалуй, не стоит, а то еще повредим что-нибудь, — предупредил я товарищей, заметив, что Даниэль поудобнее перехватил карабин.

Десто начал ворчать, что личная безопасность важнее и вообще пора возвращаться на свежий воздух: на сегодня он уже сыт Станцией по горло. Я пожал плечами и, сказав ему, что никто не принуждает его оставаться здесь, шагнул на металлический мостик, перекинутый между нашей смотровой площадкой и циклопической конструкцией, высящейся в центре шахты.

Сделав несколько шагов вперед и убедившись, что мостик держится надежно, я пошел быстрее и вскоре заметил в нагромождении высящихся передо мной клепаных, сварных и болтовых конструкций узкий проход, ведущий в чрево установки. Проскользнув между ребрами бетонного каркаса, почти скрытого всевозможными трубами и коробами, я прошел с десяток метров по низкому коридору и неожиданно для себя вышел в большой полукруглый зал. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: мы попали именно туда, куда стремились, — в центр управления.