Сейчас следовало найти того самого неизвестного, с перстнем на пальце.

* * *

— А как идут поиски моего сына? — обратился к нему канцлер, худощавое лицо которого было болезненно бледным, а выпученные глаза напряженно смотрели на государя.

Правитель из Восточной Германии со своей женой сидели за праздничным столом, но поводов для радости пока не было. Радоваться будут потом, когда найдут их отпрыска. А пока они лично нанесли визит императору Российской Империи, чтобы дождаться спасения своего сына и одновременно обвенчать его с Надеждой. Если это возможно.

Император покосился на Надю, которая надула губы и вяло ковыряла вилкой жарко́е.

— Его уже ищут, — заверил гостя император и распорядился слуге, чтобы тот принес ещё вина. — Я дал задание отличному искателю. Он обещал найти его в ближайшее время. Про перстень, конечно, я сказал, но… как вы и хотели, личность его не раскрывал.

— Правильно, — дрожащим голосом кивнул канцлер, делая еще глоток вина. — В нашем деле нужна исключительная анонимность. И какие черти понесли Годрика в эту сумеречную зону⁈

— Дорогой, успокойся, тебе нельзя нервничать, — положила ладонь на руку канцлера его жена, дородная дама со странной прической. — Найдут нашего мальчика.

— Да он давно уже не мальчик, Матильда, — ответил ей муж, допивая бокал. — Хоть бы его вернули живым, ради всего святого.

— Вы не говорили, как ваш сын оказался там, — ответил император.

— Нам нечего скрывать от вас, но это только между нами, — ответил канцлер.

— Давай я объясню, дорогой, — взглянула на своего мужа Матильда и повернулась к императорской чете. — Понимаете, наш мальчик очень любознательный. С детства всё любил исследовать. И не всегда это было безопасно… А сейчас, как узнал, что и ваша дочь очень любит всякие походы и битвы, решил перенестись через сумеречную зону в Москву. Поговорить с ней и показать этим поступком себя как бесстрашного рыцаря.

— А дальше вы знаете… мы получили сигнал о помощи, — добавил канцлер. — Годрик и ваша Надя будут замечательной парой.

Принцесса бросила вилку на тарелку и встала из-за стола:

— Дамы и господа, я вас покину. У меня разыгралась внезапная мигрень.

— Пойду, провожу, — поднялся следом император. Как она может себя вести⁈

— Да нет, папенька, я сама доберусь до спальни, — ответила ему дочь.

— Ну уж нет, — отрицательно покачал головой император. — Знаем мы эти мигрени. Закружится голова на ступеньках и…

— Так я Марфу попрошу, — парировала Надя.

Но он был неумолим.

— Дай возможность позаботится о тебе отцу, — через силу улыбнулся император. — Пошли…

Когда они отошли от праздничного стола достаточно, чтобы их голосов не было слышно, он зашипел на дочь:

— Ты что себе позволяешь? Знаешь кто это?

— А кто мы? Зачем мы хвостиком виляем перед этими… этими иностранцами? — Надя зло посмотрела ему в глаза. — Годрик то, Годрик сё… А меня кто-нибудь спросил?

— Вот и поговоришь с ним потом, — ответил император, стараясь погасить раздражение.

— Да он же давно сгинул в сумеречной зоне. Иван-то, может, и найдет его, но живым ли?

— Не смей так говорить. В кого ты такая уродилась вообще! У людей горе! — упрекнул её император.

— Как раз в тебя, — ответила Надя. — Вы обо мне тоже не думаете.

— Так, иди в спальню. Остынешь — спускайся ко второму завтраку, — махнул своей дочери император.