Из уст почти столетнего старика шутка веяла свежестью.

– Я бы на вашем месте прилегла. Это лучшее, что вы можете сделать для своего организма.

– Не надо вам быть на моём месте, девушка.

– Да, наверное. Ляпнула, не подумав.

– Мне нужно в туалет, – нехотя сообщил Старик. – Как пойму, что не заблюю по пути портки, я туда отправлюсь. На четвереньках или ползком, не важно.

– Даже не сомневаюсь. На всякий случай напомню, что в тумбочке лежат судно и мочесборник.

– Вот пусть там и остаются, – обозначил Старик свою не лишённую чванства позицию. – Умирать не страшно. Страшно умирать беспомощным. Худшее, что вы можете сделать, это общаться со мной, как с немощным калекой.

– Не горячитесь. Природа наградила вас крепким здоровьем. Немногие… – медсестра осеклась. Сравнение с другими людьми, ушедшими не в столь почтенном возрасте, было явно не к месту. – Я хотела сказать, что рано или поздно любой организм выходит из строя, даже самый надёжный. Так природа нас задумала. Это совершенно нормально. Можно сокрушаться по этому поводу, а можно принять новые обстоятельства. Сопротивление в первую очередь навредит вам самим. Да и в последнюю тоже.

Старик опустил голову. Тошнота понемногу отступала. Он бы не отказался от фруктового леденца, чтобы забить неприятный привкус на языке.

– Поможете мне добраться до туалета? До двери, а дальше я сам. Не хочу вас травмировать.

– Вы подвергаете себя излишнему риску, – медсестра пропустила скользкую шутку Старика мимо ушей.

– Так мне рассчитывать на вас?

– Один раз я уступлю вам.

– Одного раза будет достаточно, – сказал Старик, берясь за трость. – В следующий раз заселюсь в палату рядом с туалетом.

– Ох, не соскучишься с вами.

5

Дверь кабинета заведующей оказалась заперта. Старик постоял немного, накидывая в уме план Б, после чего отправился к старшей медсестре. К утру общая схема предстоящей экспедиции сложилась в его полной тревог голове до мельчайших подробностей. Осталось утрясти всего несколько организационных деталей: забрать паспорт, купить билеты на самолёт, снять номер в гостинице, обзавестись саженцем и инвентарём, добраться до плодородного утёса, не померев, и, наконец, вкопать молодое дерево в землю. Высаживать деревья в июле идея первосортной паршивости, как и многое, что взбредало Старику в голову, но встретить следующую весну ему не суждено, и откладывать поездку нельзя.

Время от времени хоспис навещали волонтёры из числа творчески одарённых. Среди них парнишка, выжимавший из фортепиано такие звуки, что медсёстры готовы были отдаться ему на этом же фортепиано в присутствии зрителей. Херувимская внешность музыканта лишь усиливала их желания. Всеобщий любимчик сыпал шутками, напоминая Старику самого себя в молодости. С одним отличием – музыкант рос в мирное время, и в его глазах светилось меньше злобы. Вот такого артиста Старик хотел взять в сообщники. Чутьё на хороших людей редко подводило его. Сам он не считал себя хорошим, поэтому мог отыскать алмаз среди пепла.

Он заглянул в кабинет старшей медсестры, готовый к непростому разговору. Старик обладал врождённым талантом сделать любой разговор с ним непростым. С другой стороны, говнюком случайно не становятся. Для этого требуется усиленная работа.

– Разрешите побеспокоить?

Дородная женщина отвлеклась от монитора компьютера, натянула на лицо слепок дружелюбия. Старик терпеть не мог снисхождения к своей персоне.