И в этот момент он решил, что хафлингу стоит увидеть его настоящим, в истинной форме.

Мысленно позволив себе изменяться, он принялся расти и расширяться прямо на глазах. Как только слабые человеческие пальцы вновь стали его родными когтями, а рот превратился в оскаленную пасть, Серрин послал хафлингу улыбку, в которой легко поместилась бы голова жертвы.

Когда молитвы крысы переросли в вопли ужаса, Серрин улыбнулся. Пару мгновений он наслаждался, а затем принялся за боль.

* * *

Кейл знал, что спит, но никак не мог проснуться. Во сне он вновь сидел в любимом кресле в покоях Штормового Предела. Наблюдал за тем, как пламя пожирало его постель, и грел руки, словно перед ним горел обычный костер на привале. Холодный ветер залетал в единственное окно, закрытое не привычными ставнями, а тяжелыми алыми шторами с рисунком из зеленых овалов. «Как странно», — думал Кейл. У него в комнате никогда не было штор.

Ставший ледяным ветер все усиливался и в конце концов с треском разорвал портьеры. Обрывки ткани разлетелись по всей комнате. Кейлу показалось, что он слышал безмолвный крик порванных занавесок. Поплотнее завернувшись в плащ, он вновь поднес руки к огню.

— Ветер холодный, — промолвил Ривен.

Кейл в изумлении обернулся. Раньше он убийцу не замечал. Ривен уселся в излюбленное кресло-качалку Тамалона. Материалом для него послужила древесина орехового дерева из Аркендейла.

Странно, но правый глаз Ривена оказался пугающей пустой дырой. Кейл готов был поклясться, что на самом деле Драйзек лишился не правого, а левого глаза. Значит, это не Ривен? Во мраке пустой глазницы, казалось, вспыхивали далекие звезды. Кейл наклонился, чтобы получше разглядеть их…

…и без предупреждения Ривен схватил его за плечи и заорал: «Проснись!»

Кейл распахнул глаза, сердце его отчаянно билось, как бывает всегда, когда приснится кошмар. Костер рядом с ним прогорел до едва тлевших угольков. Убийца неподвижно лежал и смотрел в небо, даже ночью все еще затянутое облаками. Что же значил странный сон?

Внезапно он услышал звук, словно кто-то медленно разорвал кусок ткани. Точно такой же звук издавали порванные ветром портьеры в его сне. Кейл замер в тревоге. Поднявшись на локте, он через костер посмотрел на Джака…

Хафлинга заживо разделывал монстр из самых кошмарных снов.

— Джак! — Кейл молнией вскочил на ноги, с мечом в одной руке и священным символом — в другой. Вот только когда же он успел вытащить маску?

Чудовище издало удивленное шипение и приготовилось к схватке, увидев Кейла.

Справа от убийцы, судорожно глотая воздух, проснулся Ривен и в то же мгновение сжал в руках лежавшие рядом сабли. Ему хватило секунды, чтобы понять происходящее.

— Проклятие! — прорычал он и вскочил на ноги.

Существо, даже сгорбившись, казалось выше Кейла. Его болотно-зеленая шкура была грубой и сморщенной, как старая кожа. Рядом с ним Джак, явно парализованный каким-то заклинанием, выглядел маленьким ребенком. Лапы, толщиной с ногу взрослого человека, заканчивались длинными черными когтями. Ноги стали неуклюжими лапами, в обхвате равными человеческой талии. Вены, мускулы и сухожилия проступали под кожей при каждом движении чудовища. Плоская голова со здоровенной пастью и рядами острых зубов сидела на короткой толстой шее. Мордой существо напоминало Кейлу какое-то подобие амфибии, скорее всего отвратительную жабу. Узкий разрез безжалостных серых глаз. Глаз их пленника.

Так вот какая она, настоящая форма Серрина, понял Кейл. И, как и тогда, при встрече с теневым демоном Ирсиларом, он сразу же почувствовал, что существо это не принадлежало к обитателям Торила.

Когти существа были покрыты кровью Джака, качавшейся при свете углей черной.