– Сейчас она выйдет, – коротко сказал он. – Могу я присутствовать на допросе?

После некоторого колебания комиссар согласился при условии, что пекарь будет молчать и не станет вмешиваться.

– Да, да, может, это к лучшему для Евы Лотты, что папа будет с ней, – сказал комиссар. – Она будет увереннее. Возможно, она меня боится.

– Почему это я должна бояться? – раздался с порога спокойный голос, и на солнечном свету появилась Ева Лотта.

Она обратила серьезный взор своих глаз на комиссара. Почему она должна его бояться? Ева Лотта не боялась людей! Согласно ее жизненному опыту, большинство из них были добрыми, дружелюбными и желали другим добра. И только вчера она всерьез поняла, что среди людей встречаются и злые. Но она не видела причин причислять к ним этого комиссара криминальной полиции. Она знала, что он здесь по долгу службы. Знала, что должна рассказать ему все о том страшном, что увидела в Прерии, и готова была это сделать. Зачем же ей бояться?

Голова у нее была тяжелой после всех пролитых ею слез и после глубокого ночного сна. Веселой она тоже не была. Но была спокойной, совершенно спокойной.

– Доброе утро, малютка Лиса Лотта, – поспешно поздоровался комиссар.

– Ева Лотта, – поправила его Ева Лотта. – Доброе утро.

– Ну, конечно же… Ева Лотта! Подойди ко мне и садись, малютка Ева Лотта, поговорим немножко. Это не займет много времени, а потом сможешь уйти и снова поиграть в куклы.

И это он сказал Еве Лотте, чувствовавшей себя такой старой, почти пятнадцатилетней.

– Я перестала играть в куклы десять лет тому назад, – разъяснила комиссару Ева Лотта.

Полицейский Бьёрк был прав: эта девочка явно была основательным ребенком! Комиссар понял, что надо переменить тон и обращаться с Евой Лоттой как со взрослой.

– Расскажи мне теперь все, что знаешь, – попросил он. – Так, стало быть, ты присутствовала при этом убийстве… была в Прерии вчера после обеда? Как случилось, что ты пошла туда и притом совсем одна?

Ева Лотта сжала губы.

– Об этом… об этом я говорить не могу, – сказала она. – Это – абсолютная тайна. Я была там с секретным заданием.

– Детка, – сказал комиссар. – Мы пытаемся расследовать убийство. И в этом случае ничего секретного быть не может! Что тебе понадобилось вчера в Господской усадьбе?

– Мне нужно было взять Великого Мумрика, – угрюмо заметила Ева Лотта.

Потребовалось довольно подробное объяснение, прежде чем комиссар уяснил себе, что за штука такая Великий Мумрик. В полицейском рапорте, составленном после допроса, было коротко обозначено: «О себе Лисандер сообщила, что 28 июля после полудня отправилась на пустырь, намереваясь забрать там так называемого Великого Мумрика».

– Видела ты там кого-нибудь? – спросил комиссар после того, как была раскрыта тайна Великого Мумрика.

– Да, – ответила Ева Лотта. – Я видела… Грена… и еще одного человека.

Комиссар оживился.

– Расскажи поточнее, как ты их видела, – сказал он.

И Ева Лотта рассказала. Как она видела спину Грена примерно на расстоянии ста метров…

– Стоп! – остановил ее комиссар. – Как на таком далеком расстоянии ты могла видеть, что это – Грен?

– Заметно, что вы, господин комиссар, не из нашего города, – сказала Ева Лотта. – В этом городе каждый узнал бы Грена по походке. Я правду говорю, дядя Бьёрк?

Бьёрк подтвердил, что она говорит правду.

И Ева Лотта продолжила свой рассказ. О том, как она увидела, что Грен свернул на узенькую тропку и исчез среди кустов. И как тот, в темно-зеленых брюках, явился с другой стороны и исчез на той же самой тропке…

– Ты представляешь себе, в котором часу это могло быть? – спросил комиссар, хотя ему ведь было известно, что дети редко могут указать точное время.