– Минуту, – смущенно сказал он. – Извините, дядя Эйнар, но нам, пожалуй, надо сперва пойти за полицией.

Ему и самому казалось совершенно неслыханным, что у него повернулся язык сказать такое взрослому.

Дядя Эйнар произнес длиннейшее ругательство.

Затем снова немного постонал.

– Вот как! Значит, это вас я должен благодарить за доставленное мне удовольствие? Мне давно следовало это понять. Суперсыщик Блумквист!

Невесело было слышать его стоны!

– Какого черта вы тут торчите и глазеете на меня! – закричал он. – Бегите за полицией, сопливые щенки! Но хотя бы принесите мне попить!

Андерс помчался во всю прыть к старому колодцу во дворе замка, где вода была свежей и прозрачной и стоял большой железный ковш для питья. Когда Андерс поднес ковш к его губам, дядя Эйнар приник к ковшу с такой жадностью, словно никогда прежде не пил воды. А потом снова начал сетовать:

– О, мои руки!…

Для Калле это было уже сверх всяких сил, и он сказал:

– Если вы, дядя Эйнар, твердо пообещаете, что не попытаетесь смыться, то мы, может быть, чуть ослабим вам веревки на руках.

– Обещаю все, что захотите, – заявил дядя Эйнар.

– И вообще, – продолжал Калле, – вам, дядя Эйнар, не стоит и пытаться удрать, потому что если один из нас побежит за полицией, то двое других все равно останутся здесь и будут вас караулить. А кроме того, у вас и ноги связаны.

– Твоя наблюдательность достойна всяческой похвалы, – заявил дядя Эйнар.

Андерсу тем временем удалось, хотя и с большим трудом, развязать веревку, связывавшую руки дяди Эйнара. Однако боль после этого явно стала сильнее, потому что дядя Эйнар долго сидел, раскачиваясь взад-вперед, и непрерывно стонал.

– Сколько времени вы так пролежали, дядя Эйнар? – спросила Ева Лотта. Голос ее дрожал.

– Со вчерашнего вечера, моя прекрасная юная дама, – ответил дядя Эйнар. – И все только благодаря тому, что вы сунули нос в мои дела.

– Да, грустно, – сказал Калле. – Просим извинить, но теперь нам все-таки надо сходить за полицией.

– А Может, нам с вами обсудить это дело? – спросил дядя Эйнар. – Какого черта вы вообще стали разнюхивать эту историю? Несомненно, это вы отыскали драгоценности, и, пожалуй, самое важное то, что вы, господин суперсыщик, довели дело до конца. Так не могли бы вы, ради старой дружбы, отпустить с миром несчастного грешника?

Дети молчали.

– Ева Лотта, – взмолился дядя Эйнар, – тебе ведь, верно, не хочется, чтобы близкий родственник угодил в тюрьму?

– Уж если совершил дурное дело, то, верно, надо за это расплачиваться, – ответила Ева Лотта.

– Пойти за полицией – это, пожалуй, единственное, что мы можем сделать, – сказал Калле. – Хочешь сбегать? – спросил он Андерса.

– Да, – ответил Андерс.

– Проклятые щенки! – закричал дядя Эйнар. – И почему я все-таки не свернул вам шею, пока еще было время!

В несколько прыжков Андерс одолел лестницу. Ему оставалось только выбежать из подземелья. Но кто-то преградил ему путь. Там стояли двое, заграждавшие выход из подземелья. Один – тот самый, с бледным лицом – держал в руках пистолет.

13

– Кажется, мы угодили на семейный праздник! – расхохотался Бледнолицый. – Друг детей Эйнар в кругу семьи. Как мило – просто хочется запечатлеть эту сцену на фотографии и поместить ее в газету. Да, славный мой Эйнар, пойми меня правильно, я вовсе не имею в виду «Полицейские новости»! Есть и другие газеты.

Сделав паузу, он осмотрел пистолет.