И, как это ни глупо, в ту ночь он лежал в постели, отвернувшись от жены, и жалел о своей холостяцкой жизни.

На следующий день, после работы, он всё ещё помнил вчерашнюю обиду. И хотя какой-то голос нашёптывал ему, что права Тосико, а не он, что в самом деле пора остепениться и помнить, что он женатый человек, он всеми силами старался заглушить в себе этот голос. Он зашёл в автомат, позвонил соседям и попросил позвать к телефону Тосико.

— Ах, это ты! — послышался из трубки радостный голос — жена, видимо, совершенно забыла о вчерашнем.

Но это только подхлестнуло Иноки, и он, как заученный урок, отчеканил:

— Да, я. Сегодня опять задержусь. У меня деловое свидание с представителем рекламной фирмы господином Сэки.

— Ну что ж, — проговорил голос спокойно, без тени обиды.

Казалось, Тосико вполне достаточно того, что муж её предупредил.

Иноки повесил трубку и тут же пожалел о сказанном.

Но, увидев прозрачную влажную пелену тумана, мягко окутавшую уличные фонари и неоновые рекламы, он ощутил такое радостное чувство освобождения, что сам этому удивился.

Он зашёл в кабачок, где сидел накануне с приятелем, ел суси, пил пиво и думал. Что с ним? Откуда такая жажда свободы? Разве он не любит Тосико? Разве семейная жизнь тяготит его? Вовсе нет. Так в чём же дело? Почему, оставшись один, чувствуешь облегчение, словно сбросил тяжёлую ношу?

Чему он радуется? Может, тому, что он теперь волен поступать как ему заблагорассудится, не думая о том, женат он или холост? Скорее всего так. Иноки глотнул пива. Что ни говори, а мужчины не умеют так быстро перевоплощаться в супругов, как женщины.

В этом отношении женщины даровитей мужчин. Женщины вообще легче приспосабливаются к новой обстановке, у них на это особый дар.

Разгуливая по ночной Гинзе среди влюблённых парочек, Иноки чувствовал себя холостяком и повторял без передышки: «Мужчина, а не муж, мужчина!» В нём шла отчаянная борьба. Он не хотел лишаться своей мужской независимости, не желал мириться с навязываемой ему ролью мужа, хотя прекрасно понимал, что это необходимо.

— Ну, как повеселился? — спросила Тосико с едва уловимой усмешкой, вешая на «плечики» его костюм.

— О чём ты?

— Спрашиваю, хорошо ли прогулялся?

— Глупости! Я не гулял. У меня было деловое, свидание, — заулыбавшись, ответил Иноки и, положив руки на плечи жене, поцеловал её в щёку.

Вся испытанная им недавно радость одиночества в миг улетучилась. Иноки почувствовал себя виноватым и не знал, как оправдаться перед женой.

— Ну ладно, что с тобой поделаешь, — сказала Тосико, снисходительно принимая его поцелуй, точно она была ему старшей сестрой. — Послушай, мне нужно тебе кое-что сказать.

— Ну вот! Опять нотация!

— Нет. Я серьёзно. Знаешь… — Она выдержала паузу и посмотрела ему в глаза. — …Ты… будешь папой…

— Что-о?!

Тосико рассказала, что была сегодня с матерью у врача, и он сказал, что у неё будет ребёнок.

— А что ты чувствуешь? — спросил Иноки.

— Не знаю… ничего пока…

Иноки не верилось. Неужели он станет отцом? И это не сон. Смешно! Он — и вдруг отец! Как-то неловко даже.

В ожидании ребёнка Тосико стала читать книги для будущих матерей, шить распашонки.