— Чем я могу отблагодарить вас, любезный Шарль?

— За то, что я исполнил мой долг? — отвечал тот, улыбаясь.

— Нет, за все услуги, которые вы продолжаете мне оказывать.

— О! — сказал Мрачный Взгляд. — Я знаю, чего он желает.

— Чего же? — с любопытством спросил генерал.

— А это дело очень щекотливое; вы, кажется, ему нечто обещали?

Сурикэ покраснел, как помидор, и не знал куда деться от смущения.

— Вспомнил! Дорель, вы не знаете, Меренвиль в Квебеке?

— Разве вы забыли, что его командировали в помощь Буганвилю?

— Так, так, опять забыл! Я вам дам письмо к моему двоюродному брату, если увидите его раньше меня.

— Хорошо, — сказал Дорель.

Молодой человек горячо пожал руку генералу, который ответил ему улыбкой.

— Прощайте, мой друг, и извините, что я так долго забывал о моем обещании.

— О, генерал! Извиняться передо мной? Кстати, — сказал он, чтобы переменить предмет разговора, — по поводу Буганвиля, который, кажется, маневрирует немного выше Квебека; по моему мнению, вам следует предупредить его, чтобы он обратил внимание на Фулонскую бухту; там, кажется, можно ожидать английского десанта, т.е. я даже этого наверное ожидаю.

— И вы правы, благодарю вас, я уведомлю Буганвиля, чтобы он принял меры. Дорель, пошлите ему письмо с нарочным.

— Будьте покойны, я ничего не забуду, все сделается хорошо и вовремя. Теперь позвольте с вами проститься, поздно, а у меня еще много дела; вы все мне сказали, ничего не забыли?

— Нет, любезный друг.

— В таком случае потрудитесь приказать, чтобы мне подали лошадь.

— Извините, г-н Дорель, я забыл передать вам нечто, — сказал Сурикэ.

— Что именно?

— Снятый мной план Фулонской бухты.

— О, да. Это весьма важно.

— К счастью, я вспомнил вовремя, вот он, — прибавил он, подавая план.

— Благодарю вас, — сказал Дорель, — завтра он будет передан Буганвилю.

— Позвольте мне и моему другу проводить вас до дому.

— С величайшим удовольствием, господа.

— Нет, стойте, — живо перебил их генерал. — Пришли сюда, сами виноваты; я вас арестую, мне нужно рассказать и показать вам массу интересных вещей, друзья мои; я вас не выпущу, ночуйте у меня, здесь есть все, что нужно, не беспокойтесь.

— Нам всегда хорошо у вас, генерал.

— Как любезно вы выражаетесь, точно в Версале, — смеялся генерал, — но все-таки не так изысканно, как Ларутин.

— Да, — сказал Дорель, — это — совсем особый жанр.

— Он очень интересен, — заметил Мрачный Взгляд, — я никогда не видал ничего подобного.

— Да, его фразеология настоящая, я очень люблю этого чудака, он меня развлекает, когда на меня находят порывы отчаяния. Эй, Ларутин, где вы? — закричал генерал.

— Здесь, неукоснительно, ваше превосходительство, я осмелился смиренно ожидать отъезда г-на Дореля; лошадь стоит спокойно, хотя она очень горячего нрава.

— Я говорю вам, что это перл, теперь таких не делают.

— Жаль, — сказал Мрачный Взгляд с насмешливой улыбкой.

— Все готово, — сказал Дорель, — пора ехать.

— Увижу ли я вас завтра?

— Не знаю, я сделаю все возможное и невозможное, чтобы у вас побывать; не приду — значит, не мог; разумеется, если случится что-нибудь очень важное, я брошу все дела и прибегу.