Экипаж довез Серену и близнецов до Страттон-стрит, прежде чем вернуть Джаспера жене. Перегрин направился к гостиной.

— Выпьем чего-нибудь на ночь?

Серена покачала головой и стала подниматься наверх.

— Я не стану. Спокойной ночи, Перри.

— Мне тоже не хочется.

Себастьян последовал примеру жены. Теперь, когда Серена жила здесь, между ними и Перри все время ощущалась некая неловкость.

Когда дверь за ними закрылась, Себастьян обнял Серену:

— Слава Богу, и это испытание закончилось.

— Да, — согласилась Серена. — И ради Перри и меня, нельзя ли поехать туда, где светит солнце?

— Рим? Венеция? Куда ты хочешь поехать?

Серена поколебалась.

— Венеция… но сначала я хотела бы вернуться в Шотландию, на озеро у моего дома, где мы плавали на лодке.

Себастьян насмешливо покачал головой.

— Шотландское нагорье в разгар зимы, любимая? Я думал, ты хочешь солнца.

— Очень. Но сначала мне нужно найти себя. Ту, которой я была, прежде чем пришел генерал и отнял все.

Она коснулась его губ кончиком мизинца.

— Прежде чем я смогу стать, по-настоящему стать той, кто я сейчас, нужно найти потерянное. Это единственный способ освободиться от всего дурного, что поселилось во мне. Ты понимаешь, любимый?

— О да, милая, понимаю.

Себастьян крепко обнял ее.

— Но ты также должна знать, что я люблю ту, кем ты была, и ту, которая есть сейчас, и ту, кем станешь. Я обнимаю тебя, Серена, любовь моя, и принимаю такой, какая ты есть.

Его поцелуй подвел итог этим горячим, идущим от сердца словам.