— И что вам в Лондоне особенно понравилось? — осведомилась она с улыбкой.

К счастью, вопрос оказался удачным, и молодой человек принялся красочно описывать увиденные им достопримечательности.

Они добрались до Грин-парка, но Джонас, словно этого не заметив, прошел вместе с ними в ворота. На газоне щипали травку коровы, которых пасли три доярки.

— Коровы! — с восторгом воскликнула Абигайль. — Посреди Лондона! Поразительно! Я словно дома очутилась.

— Не хотите чашку молока, мисс Саттон? — поспешно спросил Джонас, подходя ближе. — Доярки надоят прямо при вас. Если пожелаете, конечно.

— О да! Разумеется!

Абигайль направилась к коровам, и Джонас, конечно, последовал за ней.

Себастьян глянул на Серену и расплылся улыбке.

— Оставим их ненадолго?

— Согласна. Не считаешь, что это идеальная пара?

— Сомневаюсь, что миссис Саттон согласится. Похоже, она не слишком расположена к людям своего круга.

— Посмотрим, — пожала плечами Серена. — Мистер Саттон куда более практичен и обожает Абигайль, бережет ее как зеницу ока. Вряд ли он не позволит ей выйти за человека, которого она любит, даже если последний не во всем соответствует требованиям ее матери.

Себастьян кивнул. Они стояли не слишком близко друг к другу, сознавая, что находятся в публичном месте, но оба остро ощущали приятное возбуждение, предвкушение нового свидания.

— Когда я снова увижу тебя? — тихо спросил он.

Серена поняла, что говорит он не о визите.

— Жаль, что у нас нет своего домика. Мне будет неприятно столкнуться с твоим братом. И хотя я уверена, что Маргарет иногда сможет позволить нам побыть у нее дома, все равно в этом есть что-то нечистое, как будто мы делаем нечто запретное.

— Нет ничего нечистого в том, что я испытываю к тебе, — возразил Себастьян. — Нечистое тут только одно: омерзительное влияние твоего отчима. Если согласишься оставить его, мы найдем выход из этого положения.

— Не начинай опять, Себастьян, — горько вздохнула Серена. — Я уже сказала: пока что это невозможно. Я единственная, кто может защитить от него Абигайль. И пока она не окажется в безопасности, я не уйду от отчима.

— Значит, приносишь себя в жертву ради девчонки, чья мать готова продать ее, чтобы удовлетворить свои глупые претензии?

Он говорил резче, чем намеревался, и слишком поздно увидел, как ее глаза гневно сверкнули, а губы сжались.

— Я не желаю продолжать разговор в таком тоне, — бросила она, отходя к стаду коров, где доярка окунала чашку в ведро с только что надоенным молоком.

— Восхитительно, леди Серена, — воскликнула Абигайль. — Хотите попробовать?

— Да, позвольте мне, леди Серена, — вставил Джонас, как раз заплативший доярке и с готовностью открывший кошелек снова.

— Нет-нет, спасибо, мистер Веджвуд. Я не слишком люблю молоко, — с вымученной улыбкой ответила Серена. — Абигайль, думаю, нам пора возвращаться. Я только что вспомнила, что мне нужно на примерку.

Она решительно игнорировала Себастьяна, стоявшего у нее за спиной.

— Возможно, мистер Веджвуд будет так добр проводить нас на Брутон-стрит. Мистеру Салливану тоже нужно идти.

Себастьян едва не взорвался, но слишком хорошо понимал, что лучше сдержать достойный ответ, так и просившийся на язык.

— Я буду иметь честь навестить вас снова, мисс Саттон, если примете меня, — с поклоном сказал он.