— Записка для леди Серены Кармайкл, — пропищал чей-то юный голос.

Сердце Серены куда-то покатилось. Она знала этот голос. Он принадлежал парнишке, работавшему в доме Себастьяна и его брата. Она поспешила к Фланагану, прежде чем появится отчим и спросит, кто это приносит записки в такой неурочный час.

— Это для меня, Фланаган?

— Да, леди Серена.

Он подал записку, не позаботившись положить ее, как полагается, на серебряный поднос.

Она взяла записку, мельком взглянула на почерк и поспешила к лестнице.

— Если кто-то спросит меня, Фланаган, я пришиваю оторванную оборку.

Она взлетела по ступенькам, вбежала в гостиную, со вздохом облегчения закрыла дверь и разорвала письмо: не хватило терпения разрезать его ножом.

«Приезжай на Страттон-стрит завтра с утра, как можно раньше. Буду тебя ждать. Необходимо, чтобы ты провела со мной весь день, хотя бы до вечера. Люблю. С».

Серена слегка нахмурилась. Если не считать последнего слова, тон записки был абсолютно повелительным.

Она перечитала записку. Почему ее приглашают на целый день? Похоже, у него появился какой-то план. После их ссоры она сомневалась, что он захочет новой встречи.

В ее глазах засветилась улыбка. Не важно, что у него на уме; важно, что они побудут вместе. Пусть Себастьян строит любые планы, какие считает нужным, лишь бы им встретиться. Она всю жизнь потратила на то, чтобы найти решения, позволявшие избежать падения в ямы, ловушки, обойти капканы и препятствия. Но если Себастьян сможет найти выход из лабиринта… это просто бальзам на душу, смягчающий все тяжести и беды ее существования.

Она сунула записку в ящик секретера и вернулась в игорные комнаты.

Остаток ночи тянулся бесконечно, но в четыре они наконец закрылись. Серена разделась и отослала Бриджет в постель, а сама открыла окно. Холодный ночной воздух помогал прояснить голову. Много времени провела она в душной комнате, где горели бесчисленные свечи, пылал огонь в каминах, пахло потом, смешанным с тяжелыми духами, которые не могли замаскировать вонь немытых тел.

Луна висела совсем низко, и звуки города были приглушены, хотя сюда доносились отдельные крики или стук окованных железом колес ломовой телеги. Часы пробили половину пятого. По спине Серены прошел озноб, и она неохотно закрыла окно. Куда девалась усталость! Энергия в ней так и бурлила! Через несколько коротких часов она и Себастьян снова будут вместе. Вряд ли он написал бы записку, если бы собирался и дальше на нее дуться. И если все будет хорошо, она со своей стороны сделает все, чтобы их любовная связь больше не прерывалась.

Наконец Серена легла, утонув в пышной перине. Она поспит несколько часов, а потом отправится на Страттон-стрит. И ей не нужно будет объясняться с отчимом, если она вернется за несколько часов до вечерних развлечений.

Серена проснулась в восемь, позвонила Бриджет, и та принесла поднос с горячим шоколадом, хлебом и маслом.

— Вы так рано, миледи? — удивилась она. — Обычно раньше девяти вас не поднять. О, да вы спали с раздвинутыми шторами… неудивительно, что проснулись рано. Я уверена, что задернула их прошлой ночью.

— Так и есть, но я перед сном их раздвинула. Такая прекрасная ночь, и луна как на картинке.

Бриджет с сомнением покачала головой:

— Но это нездорово, мэм. Нехорошо впускать ночные испарения. Вы открывали окно?

— Чуть-чуть, — призналась Серена с улыбкой. — И поверь мне, Бриджет, воздух был слишком холодным, чтобы содержать какие-то нездоровые испарения.

Горничная уставилась на нее так, словно не понимала ни слова из сказанного госпожой.

— Не знаю, миледи. Принято считать, что ночной воздух вредно вдыхать.