— Я мог бы протянуть и дольше, если бы за мной был хороший уход, — сказал гость, открывая глаза.

— И кроме того, Этель не знает, где ты был, — продолжал м. Спригс. — Мы сказали ей, что ты уехал в Австралию. Она выходит за очень щепетильного молодого человека — колониального торговца — и если бы он узнал, в чем дело, это вышло бы неловко.

М. Прайс опять закрыл глаза, но веки их слегка подергивались.

— Некоторое время он даже никак не мог примириться с тем, что я каменщик, — продолжал м. Спригс. — А что бы он сказал тебе!

— Скажите ему, что я вернулся из Австралии, если хотите, — слабо произнес м. Прайс. — Мне все равно.

М. Спригс опять откашлялся.

— Да, но видишь ли, мы сказали Этели, что ты там живешь очень хорошо, — сказал он со смущенным смехом, — и она, по-девичьи, раздула это, понимаешь, тем более, что Альфред очень много толкует о своих родственниках.

— Это не беда, — сказал сговорчивый м. Прайс. — Вы говорите, что хотите; я не буду вам противоречить.

— Да, но дело в том, что у тебя вид не такой, чтобы можно было предположить, что у тебя есть деньги, — сказала сестра его с нетерпением. — Взгляни на себя, на свою одежду.

М. Прайс поднял руку.

— Это легко устроить, — заметил он. — Пока я выпью немного чайку, Джорж может сходить и купить мне новую. Ты возьми то, в чем я буду выглядеть богаче Джордж — самое лучшее было бы черный сюртук, но предоставляю это тебе. Может быть нарядный, модный жилет, светлые брюки и пару хороших сапог, № 7-й, пошире.

Он выпрямился на стуле и, игнорируя полный сокрушения взгляд, которым обменялись муж и жена, налил себе чашку чаю и взял кусок пирога.

— А у тебя есть деньги? — спросил м. Спригс после продолжительной паузы.

— Я оставил их там… в Австралии! — отвечал м. Прайс с несвоевременной шутливостью.

— А ведь тебе лучше, не правда ли? — резко заметил его зять. — А как поживает разбитое сердце?

— Поправится совершенно под модным жилетом, — был ответ. — И раз как ты уж возьмешься за дело, Джордж, то приобрети мне заодно и булавку для галстука, так будет лучше. И если бы мог расщедриться на золотые часы с цепочкой…

Его прервал бешеный взрыв м. Спригса, несколько несвязный перечень всех прошедших подвигов м. Прайса, вместе с совершенно противозаконными и антихристианскими пожеланиями для его будущего.

— Ты только теряешь время, — спокойно сказал м. Прайс, когда тот остановился, чтобы перевести дух. — Не покупай ничего, если не хочешь. Я только хочу помочь тебе, вот и все. Мне нет дела до того, если кто узнает, где я находился. Я был невиновен. А если ты поддаешься греховному тщеславию, то и плати за него.

М. Спригс овладел собой с большим трудом.

— Уйдешь ли ты, если я дам тебе золотой? — спросил он спокойно.

— Нет, — отвечал М. Прайс с безмятежной улыбкой. — Я имею лучшее понятие о стоимости денег. Да и кроме того, я хочу увидать мою милую племянницу и посмотреть, достаточно ли хорош для нее этот молодой человек.

— Два золотых? — подсказал его зять.

М. Прайс покачал головой.

— Я не мог бы согласиться, — сказал он спокойно. — Из справедливости к самому себе не мог бы. Вы почувствуете себя одинокими, когда лишитесь Этели, и я останусь, чтобы развлекать вас.