— Ой, да что там изменилось…

— Коля, не дуркуй. Твои песни залигованы, скоро даже Мелодия пластинку выпустит. С песнями, где ты указан, как автор. Это для тебя всё вроде бы мелочи, а для редактора уже нет. Для него ты — состоявшийся официальный автор. Ты понял? — я поймал его взгляд. Робкая улыбка, и слабая надежда, — Идём завтракать, жрать хочу, аж скулы сводит, — я распахнул двери и пошёл объедать гостиничный буфет. Аппетит реально разыгрался не на шутку.

На предстоящую репетицию я притащил из фойе стул и поставил его на краю сцены, со своей стороны. Пару раз пришлось одёрнуть техников, которые покушались на его целостность. Это мой дежурный слон в засаде. Задумал я одну пакость… ну, просто иногда мне тоже нравится эпатаж.

На пятой песне, где у нас был намечен выход гитариста Цветов, я вышел вперёд, и усевшись на стул, стал наигрывать гитарные фокусы, в стиле Томми Эмануэля. Последние пару месяцев я заменил обычную получасовую разминку, отказавшись от обычных этюдов в пользу такой манеры игры. Тогда-то и обнаружил, что подобные вещи играть могу только сидя. Дело в том, что играя стоя, с гитарой на ремне, я теряю в технике. Объяснить сложно, но сидя, я могу играть больше и техничнее. Так как я начал шпилить на полном звуке, не заметить меня было сложно. Музыканты, поняв, что слышат что-то непривычное, притихли. Даже Дюжиков, уже подстроивший гитару, замешкался.

— Сергей, — окликнул я в микрофон гитариста Цветов, — На репризе вступай, — и через четыре такта махнул ему грифом своей гитары, уходя на повтор темы.

Да-а, мы «сделали»! Я сам чуть со стула не сполз на пол, когда услышал. Круто вышло, что уж говорить. Отвернул на пару секунд свою морду влево, чтобы меня не видели, сумел восстановить дыхание и напялить на лицо покер фэйс.

— Ну что, у меня есть предложение, эту песню начать так. Пока я тут наигрываю. Сергей выходит и подключается, а потом вместе идём на вступление к песне, — я показал рукой в сторону Дюжикова.

— И часто он у вас так «наигрывает»? — услышал я вопрос Намина, случайно усиленный одним из микрофонов, находившимся неподалеку от него.

— Да там, собственно, ничего сложного нет, зато звучит всё очень эффектно, — чуть слабее донёсся в колонках голос Алексея, который затем повторил фрагмент из мной сыгранного на своей гитаре, показывая Стасу.

— «Вот же тихушник», — улыбнулся я про себя. Алексей мою разминку слышал всего пару раз, и то со стороны, но ведь запомнил же и подобрал. Просто так, с ходу, такое вряд ли сыграешь.

— Проходим со Стасом последнюю песню и освобождаем сцену, — услышал я голос нашего руководителя. Судя по всему, моё предложение принято.

Концерты в этот день пошли заметно веселее. Первые два закончились блестяще, и я чувствовал, что меня переполняет энергия. Выход нашёлся в одном из уголков фойе. Там, у окна, стояли две кадушки с пальмами. Убедившись, что в этом закутке меня никто не видит, я ухватился за толстые стебли листьев и кастанул по два заклинания роста на каждое дерево. Оценил своё самочувствие. Полегчало, а то ходил уже с вытаращенными глазами, как будто кофе перепил не в меру. Странный скрип заставил меня оглянуться, когда я уже поднимался по лестнице. Фойе пустое. Никого не видно. Пожав плечами, побежал к ребятам.

Причину скрипа я выяснил, когда забежал в знакомое мне место, чтобы слить излишки энергии после третьего концерта. Две уборщицы возились около лежащих на полу деревьев, собирая землю из разрушенных кадушек.

— Да не бывает такого, Клавдия, чтобы враз обе кадки-то треснули.

— Снутри их давило, точно тебе говорю.