Дин сжал переносицу пальцами:

– Не думаю, что после такого вообще может стать лучше. Мне, наверное, лучше уйти. – Он попытался слезть с кровати.

– Не надо уходить. Оставайся столько, сколько нужно. Но если хочешь жить дальше, нужно что-то для себя решить.

– После такого нельзя просто жить дальше, Лиз. Я позволил ему сделать это.

– Другого выхода не было – ты сам говорил, помнишь? Я не могу тебя простить, Дин. Ты должен сам себя простить. – Лиза поднялась и повернулась к двери. – Ты не мог ничего сделать.

Дин покачал головой:

– Не уверен.

– Никто не мог. – Лиза взялась за дверную ручку. – Я принесу тебе кофе. – И она ушла, оставив Дина с колотящимся сердцем.

Постепенно Дин начал вписываться в новую жизнь: вставал чуть раньше полудня, по вечерам смотрел с Лизой и Беном телевизор, все еще держал под рукой бутылку, но пил все меньше и меньше.

Отношения с Лизой пробивали стену его добровольного заключения.

– Я умею стирать. – Дин сидел, прислонившись к стиральной машине, а Лиза разбирала вещи на белые и цветные.

– Нет, не умеешь. У тебя все серо-зеленого цвета, потому что ты стираешь вместе белую и цветную одежду.

Дин посмотрел на свою серо-зеленую футболку: и правда.

– Мне нравится этот цвет, – возразил он. – Он мне идет.

– Это цвет военной формы. Давай купим тебе что-нибудь синее или красное.

– Я не ношу красное! Это же почти как розовое.

– Вовсе нет. – Лиза нагнулась за порошком, и ее лицо оказалось совсем рядом с лицом Дина.

Дин заглянул ей в глаза и схватил за руку. Он хотел большего, хотел удержать ее. Но не мог.

– Я не хочу портить вам жизнь.

– Ты ее не портишь. Я не дам тебе это сделать. А теперь отпусти, мне надо бросить шарик-кондиционер в машину.

– Это еще что за штуковина?

Лиза взяла синий шарик и, распечатав, высыпала его содержимое в ячейку.

– И зачем это? – с искренним недоумением спросил Дин.

– Чтобы одежда стала мягче, – усмехнулась Лиза.

– Не думал, что это вообще нужно. В смысле, делать одежду мягче.

– О, юный джедай, многому научить тебя предстоит. – Лиза захлопнула дверцу стиральной машины, настроила программу и поцеловала Дина в щеку.

За многие недели Дин впервые почувствовал себя свободно. Жизнь более или менее пришла в норму, но мысли о Сэме продолжали наполнять ее.

– Никогда бы не подумал, что увижу, как ты читаешь книги по самосовершенствованию.

Дин открыл глаза. Он уснул на диване в гостиной с открытой книгой «Куриный бульон для души» на груди. «Почему бы тебе не почитать кое-что? – сказала вечером Лиза, доставая эту книгу с полки. – Мне она помогла, когда умерла бабушка». Дин взял книгу с неохотой, но через пару страниц как-то втянулся.

Сэм наклонился и взял книгу:

– «Сто одна история о том, как раскрыть сердце и возродить дух»? Дин, серьезно? Чересчур сопливо даже для тебя.

Заспанный Дин таращился на брата. Одежда Сэма была разодрана, лицо выглядело так, будто его рвал дикий зверь. Губа была не то разорвана, не то откушена, в дыру видны были зубы. Левое ухо скукожилось и потемнело, а с левой руки была содрана кожа от плеча до запястья. Все тело было обожжено, скользкие черные куски плоти пристали к одежде.

Дин смутно понимал, что это ему только кажется. Сны преследовали его, как гончие псы, и этот вечер не был исключением.