|
Они с Сэмом порядком с этим делом намучились: Дин был старше и остался с отцом, в то время как Сэм, можно сказать, ушел из семьи… по крайней мере, его решение поступить в колледж было воспринято именно так. Отец выгнал его, по сути, отрекся от него: слова «И не возвращайся!» прозвучали весьма недвусмысленно. Но теперь, когда Сэм вернулся к «семейному делу» и отец умер, нередко возникали трения. Они с Дином души друг в друге не чаяли, но Дин очень не любил, когда ему диктовали условия, и прямо заявлял об этом. Сэму было трудно смириться с таким положением дел: он долго прожил один и привык во всем поступать по-своему, Дин же, работая с отцом, привык получать приказы. Более того, Дина это вполне устраивало, будто отцу удалось сломать его врожденную неукротимость. В итоге вышло, что теперь Сэм, вольно или невольно, но пытался верховодить. Может, на самом деле оно было и не так, но именно так выглядело.
Дин сумрачно взглянул на брата, но промолчал и оттолкнулся от перил: — Пошли уже. На песочной площадке с самого начала стоял еще один автомобиль, но его хозяина поблизости не наблюдалось. Винчестеры молча возвращались к парковке, когда Сэм услышал какие-то звуки. Он резко остановился и жестом притормозил Дина. — Чего еще? — прошипел Дин. — Послушай-ка, — Сэм был твердо уверен, что это не просто шорох ветра в хвое. — Кто-то плачет. — Брось, — отмахнулся Дин. — Это не наше дело. — Откуда ты знаешь? — Знаю, — огрызнулся Дин. — Мы сюда приехали, чтобы разобраться с убийствами, и это единственное, что нам нужно. Очень жаль, что кто-то там плачет, но мы жилетками не нанимались. — А если ребенок? Или кто-то заблудился? Сходим да проверим, много времени не займет. Дин закатил глаза, и Сэму показалось, что ему снова двенадцать: в то время подобная гримаса была чуть ли не универсальной реакцией на все подряд. Сэм тогда еще не сравнялся ростом со старшим братом (вот в шестнадцать — другое дело), но до того было недалеко. В любом случае, Сэм смотрел на Дина с обожанием и нередко расстраивался, наткнувшись на такой вот ответ. — А кто бы сомневался… Дин ткнул пальцем в табличку «Пожалуйста, не сходите с тропы», около которой они как раз остановились. Плач тем временем сделался куда громче, будто человек (Сэм решил, что это женщина — дети так не рыдают) перестал сдерживаться и разревелся в три ручья. Причем плакали среди деревьев, не на тропе, и Сэм отправился на звук. Спустя пару минут он обошел разлапистую ель и увидел женщину, одетую в красную куртку на меху, джинсы и сапоги-угги. Длинные темные волосы спадали по ее плечам тяжелыми локонами. Женщина сидела на плоском камне посреди небольшой полянки, снег на которой был потревожен только ее следами, и, закрыв лицо руками, плакала так, что ее спина и плечи вздрагивали. — Мисс? — неожиданно Сэму подумалось, что, возможно, не стоило сюда лезть: женщина была взрослая, и не похоже, что она заблудилась. — Вы в порядке? Ему показалось, что она не расслышала. Сэм уже собирался предложить Дину, который отстал на пару шагов, вернуться к машине, но тут женщина опустила руки и медленно подняла голову. У нее были огромные карие, покрасневшие от плача глаза и прямой нос; лицо сердечком и подбородок с чуть заметной ямочкой. Она смотрела, чуть приоткрыв губы и дыша через рот. Потом выудила из рукава платок и громко высморкалась. — Извините. Все… все нормально, спасибо. Я просто не думала, что меня так хорошо слышно. — Да без проблем, — заявил подоспевший Дин. Сэм не винил брата: если бы не заплаканное лицо, незнакомка была бы очень даже ничего. |
