– Сначала мы сориентируемся, потом я надеру тебе зад, – объявил Дин.

– Я не… – начал Сэм.

– Не надо, Сэм. Ничто из того, что ты собираешься сказать, не изменит факта, что ты подставил нас ради личных целей. Опять.

– Ты не единственный, кого в это втянули, Дин. А значит, иногда можно последовать и моему плану.

Дин бросил взгляд на шумную толпу и решил, что продолжать обсуждение на публике не стоит:

– Ладно, умник. Ты снова хочешь изменить будущее, так что дальше делать будем?

– Уйдем с улицы.

В этом Дину пришлось согласиться с братом. Пытаясь незаметно смешаться с людским потоком, они развернулись и направились на север, к Центральному парку. Дин ловко стянул «Нью-Йорк Геральд Трибьюн» из газетного киоска, который пристроился на углу сорок седьмой и Бродвея. Некоторые вещи не меняются, в какую бы эру ты не попал. Ловкость рук есть ловкость рук. Дин глянул на дату «26 июня 1954» и потряс головой. Этот мудак зашвырнул их почти на полвека назад и даже не объяснил, где или как найти Свиток Войны.

Сэм, несмотря на их затруднительное положение, улыбался.

– Поразительно, – сказал он.

– Ты что, эльф только-только с Северного Полюса?[1] – проворчал Дин. – Мы были в Нью-Йорке раз десять.

– Да, но сколько раз мы были в пятидесятых? – парировал Сэм.

– Настоящее веселье начинается в шестидесятых[2].

Когда они пересекали оживленный перекресток, мужчина в плаще задел Дина плечом.

– Эй, глаза разуй, приятель, – машинально огрызнулся Дин, но когда взглянул на прохожего, на момент решил, что видит лицо Кастиэля.

Мужчина настороженно вскинул глаза, и Дин понял, что ошибся. Это был не Кас, и на расстоянии многих километров они не встретят ни одного знакомого лица. Или на расстоянии десятилетий, учитывая ситуацию.

Ангельские скачки во времени не были чужды Винчестерам, они уже испытывали их раньше: когда Анна пыталась убить Джона и Мэри Винчестеров в семьдесят восьмом, и когда Кас закинул Дина в семьдесят третий. Дину не нравилось прошлое, он даже вспоминать его не хотел, и вот снова-здорова. А еще ему жутко хотелось есть – еще один недостаток путешествий во времени.

Сэм через плечо посмотрел на мужчину в плаще, потом снова на Дина:

– Чувак, это не тот Нью-Йорк, с которым мы знакомы. Постарайся хоть чуточку меньше бросаться в глаза.

***

Уходя с Таймс-сквер, Сэм бросил на площадь последний взгляд. Вместо гигантских экранов размером с трехэтажный дом, улицы обрамляли кинотеатры и кофейни. Рекламные щиты, которыми так известна Таймс-сквер, сливались в неоновый лабиринт. Реклама «Кока-Колы» высотой с двухэтажное здание нависала над площадью, наполненной не смешливыми группками туристов со среднего запада, но энергичными послевоенными рабочими, жаждущими исполнить Американскую мечту. Пятидесятые увидели рассвет потребительского общества, которое увековечилось после Второй мировой; покупки создавали богатую Америку, и подтверждения этому виднелись повсюду. Одно здание венчала реклама «Шевроле», под ней разместилась реклама виски «Канадиан Клаб», а еще ниже с боковой стороны дома улыбалось, выставив напоказ крупные зубы, лицо Эда Салливана.

Сэм схватил брата за руку:

– Можно пойти посмотреть «Шоу Эда Салливана»[3]!

Дин смерил его презрительным взглядом:

– Сэм, я тут не собираюсь с тобой в «Безумцев»[4] играться. Мы достанем нужную страницу «Свитков» и как-нибудь заставим Дона вернуть нас в 2010. И всё на этом.

– Я просто подумал, мы могли бы воспользоваться единственным в жизни шансом увидеть живые легенды… вживую.

Дин зашагал по Бродвею, а Сэм за ним, держась чуть сзади.