Не было сомнений, что они обязательно бы встретились, если бы Кассандре удалось попасть в Лондон, но планы ее отца дважды срывались, и они были вынуждены остаться в Йоркшире.

Потом судьба словно решила чинить им препятствия — в 1885 году умер герцог. У него случился удар, когда одна из его лошадей проиграла Эпсомские скачки, после чего он прожил всего двадцать четыре часа.

Это препятствие было слишком серьезным для сэра Джеймса. Он только что устроил все так, что молодой маркиз приедет к ним в гости и останется на скачки, а потом на праздник, посвященный этому мероприятию. Он не скрывал от Кассандры, что это благоприятный момент для знакомства.

— Ты встретишься с Черлбери, он сделает тебе предложение, и вы в конце лета поженитесь.

— А он знает о твоих планах? — спросила Кассандра.

— Конечно, — ответил отец. — Герцог уже приглашал нас остановиться в Альчестере на время проведения скачек в Аскоте. К этому времени в «Газетт» появится сообщение о вашей помолвке.

Кассандра мало говорила. Когда она оставалась одна, ей в голову приходили тысячи вопросов, страхов и сомнений, и мрачные предчувствия накрывали ее темным облаком.

Со смертью герцога все приостановилось. Сэр Джеймс уехал на юг, чтобы принять участие в траурной церемонии, и не предложил Кассандре поехать с ним. Тем не менее она тоже горевала по этому поводу и считала, что негоже встречаться с будущим мужем у смертного ложа его отца.

Итак, второе лето Кассандра опять провела в Йоркшире, пока сэр Джеймс сначала с нетерпением, а потом с раздражением ждал письма от нового герцога Альчестера. Кассандра тоже ждала, впервые в жизни скрывая свои мысли и чувства от отца.

— Кто тебе сегодня сделал предложение? — спрашивал он обычно, когда дочь возвращалась с бала, на котором, безусловно, была первой красавицей и вызывала восхищение у каждого мужчины и зависть у каждой женщины.

— Джон Хантли в девятьсот девяносто девятый раз, — со смехом отвечала она. — Он мне нравится, но, похоже, этот человек не знает, что значит слово «нет».

— Меня восхищает его упорство, — говорил сэр Джеймс.

— Он очень деспотичен по отношению к лошадям!

— Что может быть более ужасным! — с улыбкой отвечал сэр Джеймс.

— Я знаю одно: никогда в жизни не выйду замуж за человека, который плохо держится в седле и не понимает лошадей.

— Но в округе много прекрасных наездников, — поддразнивал ее отец.

— Ты же знаешь, что мне нужен умный человек, чего не скажешь о Вальтере Витли. Если бы ты вчера слышал его бессмысленное бормотание, ничего, кроме жалости, он бы у тебя не вызвал. Я пыталась избежать его признания, но он решил попытать счастья. Не думаю, что у него еще раз возникнет подобное желание.

— Ты нагрубила ему? — с любопытством спросил сэр Джеймс.

— Нет, но немного поубавила у него самомнения, — ответила Кассандра. — Он считает себя такой персоной, которую дочь простого баронета никак не может отвергнуть.

— Проклятие! — взорвался сэр Джеймс. — Шербурны были сквайрами в Йоркшире, когда Витли еще стригли овец.

Кассандра засмеялась.

— Папа, мне так нравится, когда в тебе просыпается гордость за своих предков и ты даешь этим выскочкам отпор.

— Я скажу маме, чтобы она вычеркнула его из списка желательных для общения молодых людей, — сказал сэр Джеймс. — Откровенно говоря, если бы ты согласилась выйти замуж за Витли, я бы отказался прийти на твою свадьбу.