— Какие соседи? — неприязненно спросила Ирис. Джордж не смог посмотреть ей в глаза.

— Фаррадеи, — сказал он. — Они живут примерно в полутора милях сразу за парком.

Ирис опешила. Но тут же ей пришло в голову, что вся эта тщательно продуманная операция по приобретению и оборудованию загородного дома служила прикрытием одной-единственной цели — установить со Стефаном и Сандрой более близкие отношения. Когда дачные усадьбы примыкают друг к другу, между соседями волей-неволей завязываются контакты. Как он точно все предусмотрел! Для чего? Какая мысль терзает его? Стоит ли выбрасывать столько денег ради достижения какой-то необъяснимой цели?

Подозрение, что Розмари и Стефан имели более чем дружеские отношения? Странное проявление посмертной ревности? Она не находила объяснений.

Чего Джордж добивается от Фаррадеев? К чему эти непонятные вопросы, которыми он донимает ее? Что за чудачество?

Этот странный, затуманенный взгляд по вечерам! Люцилла объясняла его слишком большим количеством портвейна. Ох уж эта Люцилла!

Нет, это не чудачество. Когда он сидел, погруженный в забытье, казалось, непреодолимое волнение, сдобренное изрядной порцией апатии, отнимает у него последние силы.

Большую часть августа они провели за городом в Литтл Прайерз. Ужасный дом! Ирис вздрогнула. Она ненавидела его. Внешне симпатичный, добротный дом, тщательно отделанный и меблированный. (Руфь Лессинг знала свое дело!) И странная, пугающая пустота. Они не жили там. Они его занимали. Как солдаты в войну занимают наблюдательный пост.

Ужаснее всего была давящая обыденность летнего существования. Уик-энды, теннис, дружеские обеды с Фар-радеями. Сандра была очаровательна — как и подобает любезной соседке, встретившейся на даче со старыми друзьями. Она познакомила Джорджа и Ирис с местными достопримечательностями, разговаривала с ними о лошадях и относилась к возрасту Люциллы с достаточным почтением.

И никому было неведомо, что скрывается за этим бледным, улыбающимся, словно маска, лицом. Женщина-сфинкс.

Что касается Стефана, то они мало видели его. Он был очень занят, дела не оставляли ему времени. Ирис казалось, что они могли бы встречаться и почаще, но он сознательно этого избегает.

Так прошли август и сентябрь, и в октябре было решено возвращаться в Лондон.

Ирис облегченно вздохнула. Может быть, после возвращения Джордж придет в себя?

И вот вдруг прошлой ночью ее разбудил осторожный стук в дверь. Ирис включила свет, посмотрел время — всего лишь час.

Она натянула халат и подошла к двери. Подумала, так будет приличнее, чем просто крикнуть «Войдите».

За дверью стоял Джордж. Он еще не ложился, на нем был вечерний костюм. Дышал он прерывисто, лицо было странного голубого оттенка.

Он сказал:

— Ирис, спустись в кабинет. Мне надо с тобой поговорить. Мне надо с кем-нибудь поговорить.

Полусонная, теряясь в догадках, она безропотно повиновалась ему.

В кабинете он прикрыл дверь и указал ей на кресло, стоящее подле стола, сам расположился напротив. Он пододвинул ей коробку с сигаретами, вынул одну, закурил, это далось ему не сразу, руки дрожали.

Она спросила:

— Что случилось, Джордж?

Страх охватил ее. Он был бледен, словно мертвец, и говорил, задыхаясь, как человек, пробежавший большое расстояние.

— Я больше не могу. Я этого не вынесу. Ты должна мне сказать… Правда ли это… возможно ли…

— О чем ты, Джордж?

— Ты не могла не заметить. Ведь она должна была что-нибудь сказать. Была какая-то причина…

Ирис удивленно смотрела на него. Он потер лоб.

— Ты не понимаешь, о чем я говорю. Я вижу. Не пугайся, крошка.