— Она им доверяла? — Хм, не знаю.

— Я хотел спросить: как ты думаешь, не могла ли она им что-нибудь рассказать?

— Просто не знаю… Думаю, вряд ли… А что она должна была им рассказать?

Тут же она пожалела, что задала этот вопрос. Ответ Джорджа поразил ее.

— Розмари никогда не говорила, что она кого-то боится?

— Боится? — удивилась Ирис.

— Мне хотелось бы знать, были ли у Розмари какие-нибудь враги?

— Женщины?

— Нет, нет, совсем другое. Настоящие враги. Кто-то… ну как тебе объяснить… кто-то… кто имел что-то против нее?

Откровенная растерянность Ирис смутила его. Он покраснел, пробормотал:

— Глупо, я знаю. Но просто не представляю, что и подумать.

После этого прошло два или три дня, потом он начал расспрашивать ее о Фаррадеях.

— Часто ли встречалась с ними Розмари? Ирис мало что могла ему рассказать.

— Не знаю, Джордж.

— Она про них что-нибудь говорила?

— Нет.

— Что их сближало?

— Розмари интересовалась политикой.

— Да. Заинтересовалась, когда познакомилась с ними в Швейцарии. Прежде политика занимала ее, как прошлогодний снег.

— Думаю, Стефан Фаррадей приохотил ее. Он обычно давал ей памфлеты и всякую всячину.

Джордж спросил:

— А что Сандра Фаррадей думала об этом?

— О чем?

— О том, что ее муж снабжал Розмари памфлетами? Ирис почувствовала себя неловко:

— Не знаю. Джордж промолвил:

— Она очень сдержанная женщина. Холодна как лед. Но, говорят, без ума от Фаррадея. Такая женщина не потерпит соперницу.

— Вероятно.

— С Розмари у нее были хорошие отношения?

Ирис медленно сказала:

— Не думаю. Розмари подшучивала над Сандрой. Говорила, что женщина, напичканная политикой, похожа на чучело, вроде детской лошадки. И знаешь, Сандра действительно смахивает на лошадь. Розмари часто повторяла: «Ей бы следовало поубавить спеси».

Джордж хмыкнул. Спросил:

— По-прежнему встречаешься с Антони Брауном?

— Довольно часто, — холодно ответила Ирис, но Джордж не стал повторять своих предостережений. Напротив, он, казалось, этим заинтересовался.

— Он ведь немало побродил по свету? Веселая жизнь. Он тебе об этом рассказывал?

— Нет. Он действительно много путешествовал.

— Полагаю, не бесцельно. — Видимо, так.

— Чем он занимается? — Не знаю.

— Вроде бы связан с фирмами, изготовляющими оружие?

— Он никогда об этом не рассказывал.

— Ну что ж, не говори ему, что я спрашивал. Просто полюбопытствовал. Прошлой осенью он частенько захаживал к Дьюсбери — к председателю Юнайтед Армз Компани… Розмари довольно часто виделась с Антони, не так ли?

— Да… да, виделась.

— Но она не очень хорошо знала его — обычное мимолетное знакомство. Он часто приглашал ее в дансинги, да?

— Да.

— Знаешь, я был изрядно удивлен, что она пригласила его на день рождения. Я не понимал: неужели она так хорошо знает его?

Ирис тихо заметила:

— Он очень хорошо танцует.

— Да… да, разумеется.

В голове Ирис замелькали непрошенные видения. Круглый стол в «Люксембурге», притушенные огни, цветы. Непрекращающееся дребезжание джаза. Вокруг стола семеро — она сама, Антони Браун, Розмари, Стефан Фаррадей, Руфь Лессинг, Джордж и справа от него жена Стефана Фаррадея — леди Александра Фаррадей, с бесцветными прямыми волосами, глубоко очерченными ноздрями, надменным, хорошо поставленным голосом.