Сказано это было непринужденно, даже, пожалуй, беспечно, но три пары ушей уловили в словах инспектора затаенный смысл. Стефану удалось сохранить дружескую невозмутимость, когда он сказал:

— Разумеется, инспектор. — Затем он взглянул на часы и пробормотал:

— Мне нужно отправляться в Палату.

Когда Стефан второпях удалился и столь же поспешно уехал главный инспектор, министр-координатор обернулся к дочери и спросил, словно саданул наотмашь:

— Стефан имел шашни с этой женщиной?

Пауза длилась долю секунды, не более, потом последовал ответ:

— Нет, конечно. Иначе бы я все знала. Во всяком случае, Стефан не таков.

— Ну что ж, смотри, дорогая, как бы локти кусать ее пришлось. Молва на месте не застаивается.

— Розмари Бартон дружила с этим самым, с Антони Брауном. Они везде вместе появлялись.

— Хорошо, — протянул министр-координатор, — ты-то уж, наверное, знаешь.

Он не поверил дочери. Его лицо, когда он медленно выходил из комнаты, было серым и взволнованным. Он поднялся по лестнице в гостиную жены. Ей было запрещено находиться в библиотеке. Он по опыту знал, ее необузданный нрав способен причинить неприятности, а при сложившейся ситуации с полицией ссориться не следовало.

— Ну что? — спросила супруга. — Как все закончилось?

— Вроде бы неплохо, — медленно проговорил министр-координатор. — Кемп — вежливый парень… обходительный… дело ведет с так-том… даже, по-моему, немного в этом отношении перебарщивает.

— Дело серьезное?

— Да, серьезное. Зря мы позволили Сандре выходить за него замуж, Вики.

— А что я говорила?

— Да… да… — Он не возражал. — Ты была права — а я ошибался. Но, посуди, она бы все равно за него вышла. Сандру с места не сдвинешь, когда она заупрямится. Знакомство с Фаррадеем подобно стихийному бедствию — человек, чье происхождение и прошлое никому не известны. Разве знаешь, как он себя поведет в трудную минуту?

— Ты думаешь, в нашей семье объявился убийца?

— Не знаю. Не хочу его голословно обвинять… Ну а полиция… они до всего докапываются. Он снюхался с женой этого самого Бартона — дело ясное. Или она из-за него отравилась, или же он… Как бы то ни было, Бартон не дурак, пахло разоблачением и скандалом, Полагаю, Стефан попросту не мог этого допустить… и…

— Отравил его?

— Да. Госпожа министерша покачала головой.

— Я с тобой не согласна.

— Надеюсь, ты права. Но кто-то отравил его.

— Нервы у Стефана слабые, чтобы совершить подобное.

— Для него самое важное — карьера, при его огромных способностях и задатках подлинного государственного деятеля. Никто не знает, что сделает человек, когда его загонят в угол.

Супруга снова покачала головой.

— Повторяю: нервы у него слабые. Здесь требуются азарт игрока и умение потерять голову. Боюсь, Вильям, я ужасно боюсь.

Он в упор посмотрел на нее:

— Полагаешь, что Сандра… Сандра…

— Мне претит даже подумать об этом, но что проку трусливо отворачивать голову и не смотреть в глаза реальности. Она совсем одурела от него — с первого взгляда. Я ее никогда, не понимала и всегда боялась. Ради Стефана она пожертвует все… всем… Чего бы это ни стоило. И если она была достаточно безумна и достаточно жестока, чтобы пойти на такое, ее необходимо спасать.

— Спасать? Что значит — спасать?

— Ты обязан спасать.