оранжевых кругов, но не догадались  подстраховаться  на  случай  отчаянной

попытки какого-нибудь маленького смельчака. Но зачем они ставят  опыты  на

людях? Мы ставили опыты, чтобы понять, как бороться  с  болезнью...  Эйрис

пыталась рассуждать спокойно. С  первых  дней  геды  говорили,  что  хотят

понять, как работает человеческий мозг. В  конечном  счете  они  этого  не

поняли, как она не до конца понимает,  что  движет  загадочным  джелийским

сознанием. Не разгадала Дахара. Даже Келовара, делизийца,  чьи  мысли  все

больше ускользали от нее, пока она жила с ним.

   - Люди Эр-Фроу, - пророкотал  голос  из  скрытого  в  кустах  врофового

выступа. - Вы должны прекратить насилие. Найдено лекарство  от  чесотки  -

это  солнечный  свет  Кома.  Все  люди  излечатся.   Организм   людей   не

приспособился к свету Эр-Фроу. Через несколько часов ворота  города  будут

открыты, и все выйдут на солнце. Вы должны прекратить насилие,  поджоги  и

убийства.

   Отдаленный шум не стихал.

   - Люди Эр-Фроу...

   Эйрис всматривалась  в  кусты,  пытаясь  разглядеть  незаметный  отсюда

выступ.

   Солнечный свет. Ключ, который  всегда  под  рукой.  Биология  людей  не

приспособлена к свету Эр-Фроу. Микроорганизм появился откуда-то извне, где

другой свет, появился вместе с гедами. Так она и сказала Дахару. Но сейчас

Эйрис смотрела на Эр-Фроу,  словно  в  первый  раз  после  пробуждения  от

стазиса, когда рядом с ней находился Келовар. Его подбородок был в щетине,

ничуть не отросшей с тех пор, как они  встретились  в  лагере  за  Стеной.

Впервые увидев серые тучи Эр-Фроу, оранжевый сумрак  вместо  Темного  дня,

она ощутила слепой животный страх: они поменяли солнце! Она  словно  наяву

слышала спокойно рокочущий голос, произносящий темные,  непонятные  слова:

"День изменен в  соответствии  с  потребностями  человеческого  организма.

Шестнадцать часов света, потом восемь часов темноты".  Тогда  она  еще  не

могла этого понять.

   Микроорганизм  не  переносит  естественного  света  Кома  потому,   что

появился откуда-то извне,  из  другого,  неизвестного  мира  где-то  среди

звезд. Но люди в  Эр-Фроу  легко  свыклись  с  шестнадцатичасовым  днем  и

восьмичасовой ночью. Они приспособились к нему с той же легкостью, с какой

кембури приспосабливается к Первоутру. Кембури  не  открывается  в  Темный

день, не пытается пробудиться к жизни среди холода и тьмы... "День изменен

в соответствии с потребностями человеческого организма. Шестнадцать  часов

света,  потом  восемь  часов  темноты".  Значит,  и   этот   микроорганизм

приспособлен к другим условиям. А  биологические  потребности  человека...

Мысли Эйрис путались.

   Осторожно,  стремясь  не  спугнуть,  не  расплескать  мысли  -   словно

расплавленное стекло, Эйрис попыталась оценить свои рассуждения как бы  со

стороны. Этого не может быть. И тем не менее рассуждения плавно перетекали

одно в другое в строгом соответствии с тем, как этому учили  геды.