— Надолго?

— Суток на трое.

— Куда?

— Меня ждут друзья.

— Так… — Отец Филлиона помолчал, что-то соображая. — Хорошо, съезди. Я дам тебе свой экипаж с возницей.

— В таком случае я обернусь быстрее! — радостно произнес Тилон.

— Договорились, — кивнул руководитель делегации. — Смотри не задержись. Мы все будем с нетерпением ждать тебя. Ты едешь один?

— Нет.

— А с кем?

— Вот с ним, если согласен, — указал Тилон на Филлиона.

— Я еду с ним, отец, — не раздумывая, подтвердил Филлион.

ДЕНЬ ПОСЛЕ ПОБЕДЫ

Тилон назвал вознице место назначения, пояснил, как ехать, и шестерка резвых коней весело поскакала по накатанной дороге.

Встречный люд, из тех, кто припоздал в пути на Олимпиаду, то и дело оглядывался на пышный экипаж.

Долгое время оба молодых человека молчали: Тилон был погружен в свои думы, а Филлион, верный обычаю, не вдавался в расспросы. Наконец Тилон заговорил и вкратце рассказал другу о Гидоне и ее отце.

— Эта девушка для меня дороже жизни, — заключил Тилон свой рассказ.

— И она согласна поехать с тобой в Спарту?

— Хоть на край света.

— А ее отец?

— С Пелопом дело сложнее. Я долго разговаривал с ним перед тем, как отправиться на Олимпийские игры. Он, понимаешь, колеблется. Наконец-то, говорит, я нашел для себя пристань. Здесь и умереть хочу. Я, говорит, как старый корабль на приколе — поздно, мол, мне пускаться в дальнее плавание.

— Ничего себе пристань! — возразил Филлион. — Ты же говоришь, на него и Гидону все близлежащее селение зубы точит. Они знают об этом?

— Знают, конечно, — задумчиво произнес Тилон. — Но и Пелопа понять можно. Сам понимаешь, с нашей Спартой у него связаны не самые приятные воспоминания.

— Что было — то прошло.

— Верно, — согласился Тилон. — Прошлым жить нельзя. Что ж, может, и уговорим Пелопа уехать вместе с нами.

— Конечно, уговорим. Зевсом клянусь! — горячо заверил Филлион.

Экипаж свернул с накатанного тракта и покатил по проселочной дороге. Перед холмом Тилон велел вознице остановиться.

— Дальше пойдем пешком. Жди нас здесь, — велел Тилон вознице.

Когда они перевалили холм, в воздухе запахло гарью. Вскоре послышался шум потока, бегущего по дну оврага. Молодые люди перешли по стволу, переброшенному через ручей, и поднялись наверх. Тилон шел впереди, все ускоряя шаг. Он совсем позабыл о боли в ушибленной ноге. Остановился, протер глаза… Знакомой ограды не было. Не было ни дома, ни беседки, обвитой диким виноградом и плющом. Место, где обитали Пелоп с дочерью, представляло собой пепелище. Видно, беда случилась совсем недавно — в воздухе еще носились хлопья жирной сажи. Быть может, огонь вспыхнул в тот самый момент, когда он после фантастического прыжка упивался своим триумфом… Вместо того чтобы поспешить своим друзьям на помощь. Нет, не нужно было уезжать отсюда. Будь они прокляты, состязания и все на свете прыжки!

На пожарище Тилон и Филлион обнаружили отпечатки множества ног. Они тщательно исследовали весь участок, но обнаружили только несколько изувеченных до неузнаваемости приборов, с помощью которых Пелоп тренировал своего юного друга, будущего победителя Олимпиады. Каких-либо следов Пелопа и Гидоны они не нашли. Исчез и пес — из собачьей будки торчал лишь обрывок цепи. Что-то блеснуло под последним лучом заходящего солнца. Тилон с усилием, превозмогая боль в ноге, нагнулся, подобрал помятый транспортир, с помощью которого Пелоп замерял угол прыжка — кажется, вчера это было.