Перес смотрела поверх их голов, не сводя глаз с окон и крыш зданий на противоположной стороне улицы.

– Все стоящее уже давно унесли.

– Не все, – возразила Квинн.

– Вы планируете болтать весь день, дамы, или идете? – Джонас позвал откуда то из магазина.

Квинн усмехнулась и нырнула внутрь магазина вслед за Джонасом. Уитни последовала за ней, но с большей осторожностью.

Серый свет просачивался сквозь разбитые окна, окутывая все тяжелыми тенями.

Магазин назывался «Бутик Беллз». Вдоль стен висели шикарные платья, бальные наряды из шелка и тюля цвета праздничного торта: розовый ирис, пурпурный, оранжевый шербет и ярко фиолетовый.

Смятые лепестки цветов были разбросаны по пыльному полу. Их ботинки хрустели по разбитому стеклу хрустальной вазы, упавшей с прилавка. На стеклянном журнальном столике рядом с бархатным диваном в центре магазина стояли маленькие блюдечки с попурри. Здесь пахло пылью и запустением, нафталином и мертвыми цветами.

Джонас поперхнулся.

– Я могу только представить, как здесь пахло раньше. Слишком много цветов. Слишком много духов.

– Не притворяйся, что тебе это не нравится.

Уитни направилась налево, к секции платьев в пол. Квинн держалась рядом с Джонасом, ее пульс немного участился, и не только из за того, что они находились за пределами безопасного Фолл Крика.

Джонас стоял и смотрел на проходы с платьями для выпускного бала, платьями для конкурсов и коктейльными платьицами.

– Я бы пригласил тебя, ну ты знаешь.

Она напряглась.

– Что?

– На выпускной. Я бы позвал тебя.

Держа АР 15 на перевязи, она рассматривала шелковое, воздушное платье русалки. Квинн в любом случае не собиралась идти на бал. Нет, нет спасибо. Ни за что на свете.

И все же.

Ее горло сжалось при мысли о том, что больше не будет выпускных. Ни хорошеньких девушек в красивых платьях, ни неловких мальчиков, танцующих под дурацкие песни в сверкающих огнях. Все просто ждут, чтобы потом напиться.

И все же.

Вот она, на краю цивилизации, приглашенная на бал единственным парнем, которому могла бы сказать «да».

Год спустя, а потери все еще могут нанести удар в самое сердце, когда вы меньше всего этого ожидаете.

Она прочистила горло, стараясь, чтобы Джонас не увидел, как дернулся ее желудок, и благодарная тени, скрывшей ее покрасневшие щеки.

– Ты даже не знал, кто я такая.

– Конечно, знал. Трудно не заметить Квинн Райли. Ты была свирепой даже до появления большого оружия и убийственного ножа, который ты повсюду таскаешь с собой. – Джонас хитро улыбнулся. – И красивой.

Ее лицо запылало.

– Ты никогда не разговаривал со мной.

– Потому что я боялся, что ты ударишь меня нунчаками или еще чем нибудь! Или всадишь мне гвоздь в яйца из своей рогатки.

Ее грудь раздулась от удовлетворения.

– Я бы, наверное, так и сделала.

Он поднял брови.

– Видишь?

– Вы нашли то, что вам нужно, или примеряете там платья? – прокричала Перес с порога. – У нас нет целого дня, вы же знаете.

– Еще несколько минут! – Джонас посмотрел в сторону двери, где Перес и Райт стояли в стороне от них, наблюдая за пустой улицей. Уитни рылась в задней комнате, ища еду, ножницы, что нибудь полезное.

Его взгляд вернулся к Квинн, глаза потемнели.

– Мы одни.

– Да, я вижу.

– Итак... – Он сделал шаг к ней. Его светлые волосы упали на голубые глаза, как будто он специально так сделал. Он стал выше. Как игрок в футбол, он всегда находился в хорошей физической форме, но его тело стало жестким и жилистым после года тяжелого ручного труда.