Жара взвинтила всех до предела. Марта Ригни то и дело бранила Саула, покрикивала на Мартина, которому никак не могла простить участия в карточной игре. Кэтти жаловалась на судьбу и ныла, когда ее заставляли нарвать травы для животных, даже Труди стала раздражительной.

А Зик Йорк и Билл Колфакс подрались не на шутку. Повода никто не знал. Но они едва не избили друг друга до смерти. Бен Колт и папаша Вандербуш с трудом растащили их, когда Зик собрался выдрать Биллу левый глаз.

– Это его рук дело, – бушевал Зик. – Что он делает из меня дурака?!

Мэйс Бриджмен рассказал, что в предыдущей партии один застрелил другого за то, что он постоянно подкручивал свой длинный ус, а другой убил брата за то, что перестал выносить звук его голоса.

Они строили планы перехода через пустыню. Придется выйти утром пораньше и идти ночью, связав повозки в одну цепь. Они смогут позволить себе остановиться всего на несколько минут, чтобы дать передохнуть волам.

* * *

Подготовка к походу заняла весь день. Все емкости были заполнены водой. На этот раз у Эмеральды уже не возникало вопросов относительно ночных горшков. Она уже поняла, что может наступить такой момент, когда и сама будет пить из них с большим удовольствием. Необходимо было запастись и травой. Все старались нарвать как можно больше. Заворачивали в одеяла, набивали старые матрасы, запихивали в повозки. Эмеральда напекла большое количество бисквитов, чтобы есть их холодными, так как дров для костра тоже не будет.

Наконец стемнело, и рвать траву уже больше было нельзя. Почувствовав легкое прикосновение руки к своей руке, Эмеральда оглянулась. Это был Бен.

– Поставь палатку, хорошо? Надо поспать.

Она взглянула на него. Он осунулся. Кожа обтягивала скулы, но в глазах все так же горело желание. Она выдернула руку.

– Я сказал, поставь палатку, Эмеральда. Нам предстоит трудный переход, и я хочу лечь пораньше. – Бен сжал губы. Он был зол.

– Ладно, – резко произнесла Эмеральда, представив, как он сейчас грубо возьмет ее…

В этот момент послышался крик. К ним бежала Марта. Фартук и темная юбка хлестали ее по ногам.

– Бен! Бен Колт! Вы должны прийти! Что-то с Мартином! У него страшные боли в животе! О, прошу вас, придите!

Эмеральда взглянула на Бена. Сейчас перед ней был врач, врач, отвечающий за жизнь больного.

– Приготовь мою сумку, Эмеральда.

Она схватила сумку с инструментами и лекарствами. Сердце ее сжалось. Марта сказала, что у Мартина страшные боли в животе. И как раз накануне перехода через пустыню. Не к добру это. И хотя он тоже играл на нее в карты, у Эмери не было ненависти к нему.

– Может, мне пойти с тобой? – спросила она, подавая сумку.

– Сомневаюсь, что ты мне понадобишься, – ответил Бен. – Его мать сможет помочь мне в случае необходимости.

Он ушел с Мартой. Со стороны повозки Ригни доносились стоны Мартина.

Дизентерия? Или что-то еще более страшное? Когда Эмери ставила вторую палатку, она услышала еще более пронзительные стоны.

– Мама, мама, – кричал Мартин, – мне больно!

Эмеральда откинула со лба волосы внезапно похолодевшими руками. Ей захотелось заткнуть уши. Стало темно, но прохлады не было.

Она уложила Тимми и Сюзанну в постель, заверив мальчика, что у Мартина болит голова и наутро все пройдет. Тимми подозрительно посмотрел на нее, но не стал возражать.

– Спи, – прошептала она, – завтра будет трудный день. Сам понимаешь, пустыня.

– Эмери, нам действительно придется пройти без отдыха сорок миль? – спросила Сюзанна.