— Как вы чувствуете себя теперь?

— Странно, но мне стало лучше, как будто я освободилась от какой-то тяжкой ноши, давившей неделями мне на плечи.

— Прекрасно!!! — завопил доктор, его оптимизм все больше раздражал меня.

— Ну а теперь, когда вы немножко выпустили пар, мы можем спокойно поговорить о более конкретных вещах. Инна рассказала мне о вас только в общих чертах… Кстати, хочу вас поздравить — вам повезло с подругой, она из тех людей, кто всегда приходит на помощь в беде.

Я сделала соответствующую мину, подумав про себя, что никогда не обращаюсь к друзьям с бедой — боюсь разочароваться. Тем более что в этой жизни мне достаточно измен. Бабушка Лена любила повторять русскую пословицу: «Был Филя в силе, все в други к Филе валили». Я до сих пор удивляюсь точности и мудрости русского фольклора.

— Итак, — произнес Вадим Ефимович, — что же вас тревожит?

— Мне просто неинтересно жить, — выдавила я из себя, все еще не глядя в глаза собеседнику, — на работу я хожу как на каторгу, перспектив нет, в стране творится невесть что, человек, которого я полюбила, женат.

— Правильно ли я вас понял, что ни один аспект вашей жизни не удовлетворяет вас? — въедливо переспросил психотерапевт.

— Да, — отозвалась я и вкратце познакомила доктора со своими проблемами.

— Что же, — задумчиво пробормотал Вадим Ефимович, — в наше время узкий круг избранных друзей, хорошая музыка и книги — прекрасное средство для выживания. Нелюбимая работа теперь не редкость, но если там платят хорошо и вовремя, то глупо искать что-либо другое, тем более в стране, где «творится невесть что». Увы — сейчас не до фантазий о любимом деле и творчестве, речь идет о выживании. Согласны?

— Ну да, — кисло подтвердила я, — не можешь изменить ситуацию — измени свое отношение к ней.

— А вот с вашим романом можно поработать, — продолжил доктор, словно не слыша моих слов. — Даю вам домашнее задание — представьте и опишите мне в следующий раз, как бы развивались события, если бы Максим сегодня же сообщил, что готов развестись и через неделю женится на вас. Поработайте воображением, на следующей встрече мы поговорим об этом.

Я взглянула на часы и поразилась — десять вечера! Ничего себе поговорили! Возвращаясь в свое привычное угнетенное состояние духа, я нашарила в сумке кошелек, выудила оттуда зеленую бумажку с цифрой 50 в кружке и протянула Вадиму Ефимовичу.

— Мерси, — сказал он и небрежным движением отправил купюру, словно записку или телефонный счет, в карман халата. — Когда вы позволите мне позвонить?

— Все равно, — отозвалась я.

— Сразу предлагаю встретиться на следующей неделе в среду, часов в пять, есть возражения?

Командировок не намечалось, работы было немного, против среды я не возражала, как, впрочем, и против других дней недели. Я вяло кивнула и, обдумывая неожиданное домашнее задание, вышла из поликлиники.

Выбираясь из Тмутаракани, где располагалась поликлиника, я мысленно воспроизводила свой бессвязный рассказ, кляня себя за глупость и косноязычие. Подходя к дому, я твердо решила больше не идти на поводу у своих подруг и пообещала себе, что Вадима Ефимовича я больше никогда не увижу.