Какая-то деталь привлекла мое внимание, зацепила, и вот я уже неожиданно для себя с увлечением вспоминала свое археологическое прошлое. Вадим слушал затаив дыхание. Лучше, чем Сенкевич, я рассказывала о том, как колесила в юности с родителями по Средней Азии, Украине, Молдове, Сибири. Как в университете занималась проблемой возникновения добычи и разработки металлов в первобытных племенах. Как пропадала в Грузии, где находится древний Самтаврский могильник. Там нашли первое железо, появившееся в конце второго тысячелетия до нашей эры. Я почти что пересказала свою несостоявшуюся диссертацию о культуре железного века, принадлежавшей скифским племенам Северного Причерноморья…

Вероятно, психотерапевт везде и всегда останется психотерапевтом. Вадим работал — хитро ставил вопросы, отвлекал мое внимание и наконец вплотную подошел к событиям, о которых я ни за что не хотела вспоминать — было больно.

— Представь, что это зуб. Сейчас мы выдернем гнилой корень, а потом станем лечить все остальное, — весьма доходчиво пояснил ход дальнейшей терапии мой доктор.

Моя память возвращает меня на десять лет назад. Украина. Каменское городище близ Никополя. Скифские поселения. Экспедиция небольшая — практика, четвертый курс. Наш руководитель — археолог с мировым именем, умен, ироничен, красив и мужествен, как ковбой из рекламы сигарет «Мальборо». Почему из всех студенток он выбрал именно меня, до сих пор не знаю. Это был мой первый роман, и он вскружил мне голову. Разница в возрасте — двадцать пять лет — меня не смущала. Я, воспитанная в романтическом духе двумя бабушками, искренне верила, что ковбой с мировым именем меня по-настоящему любит. И в душную украинскую ночь все произошло так, как должно было произойти. Но это не беда. Страшно было другое — на следующий день наш руководитель перестал меня замечать, а затем всячески старался избегать. Только в Москве я смогла достучаться до него и спросить, в чем дело. Он скривился, как от прокисшего молока, и процедил сквозь зубы:

— Малышка, забудь обо всем, что было.

Во мне поселилось отвращение. Не к красавцам, отмеченным фортуной и опытностью в любви. Я возненавидела себя. «Кому вообще я такая нужна?» — спрашивала я себя.

Голос мой сорвался. Вадим сжал мое запястье:

— Отдохни, Таисия.

Но на меня напал азарт:

— Вы же зуб хотите удалить. Так удаляйте!

— Хорошо, только спокойно, Тая, спокойно, — проговорил доктор, видя, что меня уже не остановить.

— Тогда я вспомнила своих бабушек. Они ведь прожили жизнь, потеряв мужей, будучи очень молодыми, но так и не вышли замуж. Как они переживали свое одиночество? Бабушка Лена отдала себя школе. Я решила, что посвящу себя науке. Четыре года подряд я не вылезала из экспедиций. Я оживала только тогда, когда оказывалась там, на древних городищах Скифии. Даже камни вселяли в меня спокойствие и уверенность. Меня часто стали назначать руководителем университетских экспедиций. И как правило, все молодые студенты трепетно влюблялись в меня, а я вовсю крутила динамо. Кстати, очень неплохо получалось. Мстила ли я всему мужскому племени или себе — не знаю. И лишь однажды я встретила человека, с которым мне захотелось быть вместе. Я страстно мечтала о нем, а он… а он…

Вадим повторно остановил меня:

— Давай пройдемся, воздухом подышим. Тепло-то как!

Я была ошарашена таким невниманием к кульминационному моменту своего повествования. Оскорбленно хлопнув дверцей машины, я, обняв себя за плечи, независимо зашагала по асфальтовой дорожке какого-то сквера. Вадим не спешил меня догонять. Напротив! Он остановился у стенда с газетами и при неверном фонарном свете с увлечением стал что-то читать и лишь через несколько томительных минут подошел ко мне.