Мама, мамочка, ума не приложу, как дальше быть. Еды у нас никакой не осталось, чаще всего голодные ходим. Может, устроиться нам всё-таки в детдом, пока дедушка поправится? Как он встанет на ноги, так и вернёмся домой. К тому времени, может, и отец с фронта придёт.

– Ака, к нам какие-то люди идут! – воскликнула Зулейха, которая сидела у окна.

И правда, в дом один за другим входили люди, впереди председатель Машраб-ака, вторым ковылял хромоногий сторож дядюшка Туран, шествие замыкали директор МТС и какая-то незнакомая женщина с коротко подстриженными волосами. По виду русская, да, точно, русская. Значит, всё. Они пришли за нами. Что ж нам теперь делать, мамочка?!

Незваные гости вошли в комнату.

– О-о, я погляжу, вся честная компания на месте! – воскликнул председатель, бодрясь. Я знал, зачем они явились, поэтому ничего не ответил. Младшенькие мои тоже молчали. Мы только все встали, да так и стояли, опустив головы. В руках директора МТС был батистовый узелок. Она его поставила на нишу. Потом взяла на руки Амана, который прятался за моей спиной, чмокнула его в лоб.

– Смотри, какой джигит вырос! Хочешь конфетку?

– Не хочу.

– Это почему же?

Аман, извиваясь, высвободился из рук женщины, опять спрятался за моей спиной.

Гости опустились на пол у самых дверей.

– Арифджан, чего это вы стоите, ну-ка садитесь! – скомандовал председатель. – Вот это другое дело. Молодцы. Ну как прошли поминки?

– Ничего, – кивнул я головой.

Гости переглянулись. Директор МТС села поудобнее и заговорила сладким голосом:

– Арифджан, сынок, мы приехали за вами…

– Зачем?

– Отвезти вас в детдом.

– Нет, никуда мы не пойдём! – Сам не знаю, как я вскочил на ноги. Поднялись и младшенькие, не на шутку встревоженные. Зулейха с Усманом не отрывали взгляда от русской женщины. Она никак не могла устроиться на полу: то подбирала ноги под себя, то протягивала их вперёд, то садилась на колени, точно мулла во время молитвы. Волосы её едва прикрывали уши. И здоровая она – ростом примерно с моего папу. Она перехватила взгляд Амана, подмигнула ему. Аман, не будь дураком, показал ей язык.

– Зачем ты отказываешься, сынок? – Голос директора был слаще прежнего, ну просто мёд. – В конце концов я вам не чужая!

С Каромат мы вместе учились на курсах механизаторов, в партию вступили в один день, я и свадьбу её сама организовала, сама на дойре играла и «Яр-яр» пела. Смерть, говорят, приходит не спросясь… Что ж делать, раз так случилось?.. Ты должен позаботиться о своих братьях и сёстрах…

– Как-нибудь прокормимся.

– Ох, трудно тебе придётся, парень…

– Ничего. Вступлю в колхоз… буду работать. – Я чуть не плакал. А точнее, я давно уже плакал, нос мой был совсем мокрый.

Директор МТС говорила ещё долго. Председатель колхоза помалкивал, изредка хлопал единственной рукой по голенищу сапога. Дядюшка же Туран вдруг ни с того ни с сего взбеленился, накинулся на меня. Ты, такой-сякой, точная копия своего папаши! Районное начальство тебе добро творит, а ты нос воротишь! Хочешь, отстегаю я тебя сейчас, дурака, солдатским ремнём?!

Лишь после этого заговорил наконец раисака.