– Есть немного. А ты сам?

– У меня почему-то ноги отнимаются, – понизив голос, сообщил Акрам.

Впрочем, мы не одни так волновались. Я заметил, что дядюшка Разык беспрестанно скручивает цигарки, пальцы его дрожат. Если мы провалимся, ему будет стыдно перед новым председателем. Так что волнение бригадира тоже понятно.

– Дядя Разык, – обратился к нему вдруг Хайит Башка, – вы были комсомольцем?

– До войны, – коротко ответил бригадир.

– А потом?

– А потом я вступил в партию.

– И сейчас вы член партии?

– До чего же ты надоедлив, а, Хайит! Пей лучше свой чай! – Дядюшка Разык принялся свёртывать новую – которую уже по счёту! – цигарку.

Появилась Мария Павловна в сопровождении нескольких «плакс», которые тоже будут вступать в комсомол. Тётя Русская ещё раз проконсультировала нас, как держать себя перед комиссией, как отвечать на вопросы. Она, по-моему, волновалась больше нас самих.

– Давайте прорепетируем. Остановите-ка патефон. Ариф Мирзаев, подойди к столу. Хорошо, держи себя вот так… Скажите нам, Мирзаев, сколько вам лет?

– Пятнадцать, – солидно доложил я.

– Скажите, Мирзаев, кто может быть членом комсомола?

– Тот, кто признаёт его Устав.

– А ещё?

– Кто беспрекословно выполняет все поручения.

– Ещё?

– Кто первым засеет хлопчатник.

– Ещё?

– Кто любит своих младшеньких.

– Ещё?

– Кто может заменить ушедших на войну отцов и братьев.

– Скажите, Мирзаев, где сейчас идут бои?

– На подступах к Берлину.

– Назовите героев-комсомольцев.

– Зоя…

– А фамилию?

– Фамилия… трудная такая… Космодемьянская.

– Хорошо. А теперь скажите, есть ли герои из нашего кишлака?

В этот миг наши девочки, глядевшие на дорогу, вдруг завопили: «Едут, едут!»

К нам подъехали три всадника, спешились. Это были наш председатель Рахбар-апа, секретарь райкома комсомола, светленькая, круглолицая, коротко стриженная девушка, и мужчина с громадным фотоаппаратом на трёх ножках. Я его тотчас узнал. Он нас снимал, когда мама ещё была жива, карточки те мы послали отцу на фронт.

– Мы вас заставили ждать, – извиняющимся тоном сказала секретарь.

– Нет, вы вовремя, – ответила Мария Павловна.

Секретарь со всеми поздоровалась за руку. Пожимая мне руку, она сказала, что я забрызгал лицо грязью.

– Вытрите, – сказала она, протягивая мне свой платок.

Фотограф установил свой аппарат, начал снимать вступающих в комсомол. Начальство ушло смотреть наш участок. Пришли ещё ребята, из других бригад.

Приём в комсомол начался ровно в полдень. Слово взяла секретарь райкома комсомола. Начала она робко, запинаясь, но потом освоилась, так заговорила, что мы все рты разинули. Она так рассказывала о героизме, одно удовольствие было её слушать.

– Среди вас есть паренёк по имени Арифджан? – спросила вдруг секретарь.

Я вскочил на ноги.

– Сидите, сидите, – сказала секретарь и продолжала: – Мария Павловна рассказывала мне о вас, Арифджан… Это немало – заботиться о младших своих братьях и сёстрах, не растеряться перед бедой, занять место своих родителей, когда того потребовала Родина… Спасибо вам, Арифджан Мирзаев. Растить не одного, а сразу пятерых детишек, ночами стирать бельё, готовить да ещё выполнять на поле две нормы и обязанности табельщика! Вот это можно назвать героизмом.