Нюра стояла у крыльца и с жадным любопытством разглядывала лейтенанта. А носки в этот день на ней были желтенькие. Костя сказал:

— Знаешь что? Пускай Нюра оба билета возьмет и пригласит с собой какую-нибудь девочку. Ей веселее будет, чем со мной. А я просто домой вернусь, вот и все.

Так и сделали. Нюра, схватив билеты, побежала разыскивать кого-нибудь из подруг. Ей самой неясно было, чего ей больше хотелось: пойти в кино с лейтенантом или пойти в кино без лейтенанта.

— Надя уже приехала? — спросила Светлана.

— Нет еще. Ну, ни пуха тебе ни пера! — Костя крепко пожал ей руку.

— Привет вашей маме.

Светлана проводила его до ворот и медленно вернулась в дом. Спрятала экзаменационный листок. Присела на свою кровать. Положила на тумбочку маленькие часики.

Еще одиннадцати нет, а сколько событий! Приятных и грустных. Письменный сдала — хорошо. Нюра провалилась — грустно… Детство осталось в школе вместе с Нюрой. Устный сдала — приятно. Костя приезжал — приятно. Не могла пойти в кино — грустно. Нюра пойдет в кино — хорошо. Светлана усмехнулась: «С Нюрой-то не захотелось ему идти!» Вместо роскошного завтрака с Костей Тонина вермишель — плохо!

Что-то еще было сегодня не плохое и не хорошее, а так… немного обидное? «Вот получишь паспорт через годик, через другой, тогда будем ходить куда захочется».

«Мой лейтенант», паспорт я получила еще в феврале прошлого года!

XLI

Другие деревья называются непонятными именами. Почему дуб? Почему липа? Ответить на это могут только специалисты-языковеды, да и то, может быть, не ответят. А вот — ясень! Ребенку понятно, почему ясень называют так. Листья у него сквозные, вырезные… как там их еще? Ну-ка, ну-ка, вспоминай ботанику!.. Непарноперистые, вот какие они еще!

Между ними свободно проскальзывают солнечные лучи, белой и голубой мозаикой видно небо. Они дают мало тени, в особенности когда такие вот совсем по-весеннему молодые…

Подходя к воротам райкома, Светлана замедляет шаг. За забором на ветку ясеня, раскачав ее, сел воробей. Что-то держит в клюве — муху или червячка. Вспорхнул повыше и спрятался в листве. Там, должно быть, гнездо… Так и есть: скворечник на самой верхушке, а в нем — непрошеные жильцы. Папашу встречают нетерпеливым писком.

Светлана так ясно представила себе головастых птенчиков, у которых распахнутые клювы, — это все!

Теперь скоро уже подрастут и сами начнут слетать на землю. Но долго еще будут желторотые иждивенцы просительно трепыхать крылышками и ждать, пока папа или мама сунут червячка в рот. Не так-то это просто — находить червячков!

Однако пора идти. До свиданья, воробышки!

Во дворе райкома кучками собираются школьники и школьницы — не маленькие, но и не так чтобы очень уж большие. Взволнованно-торжественные лица, особенно старательно заплетены косы, разглажены белые воротнички и красные галстуки.

Странная штука — время. Время, так сказать, в будущем времени — совсем не то, что время в прошедшем. Через три года — это очень долго. Три года назад — гораздо меньше. Три с половиной года назад Светлана в первый раз вошла во двор райкома. Такая же была, как эти торжественные девочки. Только училась тогда в пятом классе, а здесь все, должно быть, седьмые, восьмые.

Да ведь и наши восьмиклассницы сегодня должны быть здесь, те, кто не вступал в комсомол в прошлом году. Вот они.

Одна девочка стоит повернувшись спиной, невысокая, но, видимо, постарше и спокойнее других. Ее окружают, как цыплята наседку.

— Алла!

Невысокая девочка оборачивается и радостно обнимает Светлану.