Дочь хозяев провожать странного постояльца не вышла – видимо, впечатлений этой ночью она набралась на долго и теперь отсыпалась. Хозяйка между тем хвалилась, что их смелая Таша, оправившись от первого испуга, как следует избила разбойника, свалившегося с потолка да на стол, когда он попытался подняться и выйти во двор. «Она бы его и связала, но тут трое нечистых в окно вскочили и своего брата уволокли», – комментировала хозяйка.

Слова Неприкосновенности, хвала Шилолу, сработали. Назначение на розыск, хотя и было, по бумагам, инициировано лично гнорром, но несло гриф «по устному приказу» и было подписано каким‑то Тэном, рах‑саванном Опоры Единства.

Таким образом, труженикам Иноземной Разведки ничего не оставалось, как принять версию о том, что Эгин – личный порученец гнорра, по ошибке попавший в центр какого‑то расследования. Они даже извинились напоследок.

– Что же вы сразу не сказали Слова, милостивый гиазир? Мы ж на вас зла не держим! – для вящей искренности положив руку на сердце, заверил Эгина коренастый.

Теперь они беседовали на варанском.

– Разве вы представились, милостивые гиазиры? Разве назвали себя и свои звания? Хорош бы я был, если б решил открыться разбойникам с большой дороги, на которых вы были похожи и повадкой, и манерами. Или перед какими‑нибудь «жемчужниками».

– Что такое «жемчужники»? – навострила уши девушка.

Эгин уже успел запамятовать, что в делах Озера и Города варанцы так же невежественны, как и он сам во времена оны. Просвещать Иноземную Разведку не входило в его планы, но он все‑таки ответил:

– «Жемчужниками» зовутся в Ите наши с вами коллеги. Или те, на кого охотятся наши с вами коллеги. Я сам толком не разобрался.

И коренастый, и тип с клиновидной бородкой, который уже оправился от Эгинова натиска, и девушка понимающе закивали. Дескать, все ясно, как обычно: толком разобраться в местных нравах невозможно. Обширна и загадочна земля великохарренская.

– Надеюсь, вы не имеете к нам претензий? – спросил наконец коренастый.

Эгин не удержался и позволил себе рассмеяться. В самом деле – сначала эти молодцы его чуть не задушили. Потом по их милости он отсиживался в ледяных руинах, потом – дрался с ними, имея лишь один трухлявый шест, и в итоге оказался на земле с петлей на шее и с шишкой на затылке. А они еще спрашивают про какие‑то претензии!

– Нет, никаких претензий к вам у меня нет, – ответил Эгин, отсмеявшись. – Служба есть служба.

Троица согласно кивнула – мол, действительно, какие тут могут быть претензии?

– Только вот хотел бы еще знать где мой меч? – вспомнил вдруг Эгин.

– Меч вы найдете у входа в вашу комнату. В коридоре, – официальным тоном отвечала девушка.

С этими словами она и коренастый помогли подняться обладателю клиновидной бородки и, более не глядя на Эгина, двинулись в сторону крепости.

Потирая ушибленную макушку, Эгин тоже встал с земли, отмечая при этом, что подняться ему никто не помог. Так далеко любезность офицеров Иноземной Разведки не простиралась.

– Эй, постойте! – вдруг крикнул Эгин в спину уходящей троице.

Те обернулись.

– Почему все‑таки вы не напали на меня вчера, прямо на дороге?

Офицеры переглянулись. На их лицах читалось выражение недоуменного презрения, как если бы Эгин спросил их, кто такой гнорр и чем он занимается. Однако, коренастый все‑таки снизошел до ответа.

– Захват объекта второй степени важности в присутствии свидетелей категорически запрещен. Уложение Внешней Разведки, раздел двенадцать, пункт два.

«Какие свидетели? Ах, ну да! Купеческий обоз, – сообразил Эгин.