Чуть успокоился и вернулся ко мне, сел поближе на корточки перед стулом.

– Чувствовал, но ничего не предпринимал. Кроме бесконечной беготни. Он ведь далеко не трус и парень рисковый. А потом я понял почему. Из за тебя. Не хотел, чтобы о тебе стало известно.

Криво улыбнулся.

– Как видишь, не помогло. Сколько бы раз не уводил в сторону, а ведь все равно к тебе возвращался. Я удивился. Честно. Никогда бы не подумал, что он на такие чувства способен. На более или менее серьезные чувства.

Я покачала головой. Стараясь не скатываться в истеричное состояние, попыталась пробиться к нему за стенку из гнева и боли.

– Думаю, не во мне дело.

– О чем ты?

– Герман просто убегал. Не из за меня. Наверное, сначала не мог понять, кто устроил вендетту. Вариантов же много. Список большой. А когда понял, то не поверил до конца в такую возможность. И просто тянул время. Надеялся либо найти тебя поговорить, либо, что сам одумаешься. Он ведь понимал твое состояние и причины…

– Он понимал? Он? – кажется, разговор был затеян зря. Только добавил остроты и раздосадовал. – Что он может понимать? У него никогда не было ни семьи, ни детей…

– Может, поэтому и не было? Он ведь чуть младше. Увидел ваше горе и не захотел подвергать себя таким испытаниям и близких…

– Как же! Это все чушь! Ему всегда было плевать на всех. Жил в свое удовольствие, не замечая никого. Кайф ловил.

– О чем ты? Какой кайф жить не своей жизнью и в бегах?

Владислав уже не слушал меня. Выглянул сначала в одно окошко, потом в другое. Чувствовалось, что напряжение скоро сорвет крышку с жерла вулкана, а поблизости только я. Еще и подливаю масла, слишком громко стуча по прутьям клетки с голодным тигром.

А какая мне уже разница? Что у него там в голове? Какой план? Просто использовать, как приманку или сделать главным орудием мести. Он же сказал, что оставил Германа на «сладкое». Видит в нем главного врага. Верит, что виноват. И, что я для его врага очень важный и близкий человек.

В этом месте хочется заплакать, забиться в истерике. Нет, нет, не хочу так заканчивать свою жизнь – в Богом забытой деревеньке, не успев сделать все, что хотела, толком не пожив. И ради чего? Чтобы псих потешил себя, справив кровавую мессу, и посмотрел на слезы поверженного.

– Чего он медлит? Или думает, я буду неделю здесь сидеть в ожидании?

Посмотрел на меня.

– Я другой сценарий рассматривал. Но, если Герман не появится здесь в течение нескольких часов, а лучше часа, то предпочту ускорить события.

– А смысл тогда? Удовольствие уже не то, – от страха опять поднял голову сарказм. – Не удастся своими глазами все узреть.

– Ты особо не юродствуй.

– Прошу прошения. Это от страха и усталости. Вторую ночь не сплю.

– Вторую? Что так?

– За тобой в окошко наблюдала. Я сразу поняла, что цветы не от Германа, а от кого то другого. И ждала развития событий. Вчера днем сидя в кафе, высмотрела, что наблюдают за мной двое.

Мужчина досадливо махнул рукой.

– Дилетанты. Их бы и ребенок заметил.

– С этим соглашусь. А тебя выдало курение.

– Курение?

– Надо избавляться от вредных привычек. Заметила ночью огонек от сигареты. Сначала не придала этому значения. Но интуиция подсказала, что это по мою душу.

– Это уже не важно. Да и тогда было не важно. Главное результат.

– Ага. Результат, – сглотнула, но все, же спросила. – И что же будет? Чего ты хочешь?

Он приблизился и поизучал немного.