Я думала о Сильвестере. Он жаловался иногда на головокружение, когда вставал. И в такие дни он старался поспать, потому что ничего другого делать не мог.

Это были грустные воспоминания.

«Бедный Сильвестер», — думала я. Как мне хотелось, чтобы он знал, что я помню его и думаю о нем.

Когда в порт заходил корабль из Англии, это всегда было событием. Появлялась необходимость разгрузить судно и доставить товары на склады в порту. Нам всегда было интересно знать, что нам прислали наши лондонские представители.

Прибывали и пассажиры, среди которых местные англичане обнаруживали старых друзей. Особенно много оказывалось друзей у Джолиффа, и он любил приглашать их в гости в наш дом. Моя жизнь значительно активизировалась после женитьбы. Иногда мы устраивали обеды согласно китайскому церемониалу. Это было для вновь прибывших особенно интересно, тем более если они раньше не бывали в этой стране. Слуги любили такие приемы. Они считали, что дом возрождает свое лицо, когда прибывают европейцы и для них устраивается что-то согласно китайским порядкам. Как правило, это были деловые встречи. И хорошо, что так. Я хотела видеть своего мужа не только опекуном и защитником нашего сына, но и активным участником нашего бизнеса, который и для него уже не был посторонним делом. И успеху в этой сфере способствовало значительное улучшение отношений между Джолиффом и Адамом. Джолифф как бы молча оправдывался за новое завещание. Но я в присутствии Адама чувствовала себя не в своей тарелке, и меня все время подмывало сказать ему о моем шаге. Адам был человеком логики, л он наверняка понял бы этот поступок. Но как бы там ни было, я была рада улучшению отношений между ним и Джолиффом.

Когда Джолифф планировал званый обед, он всегда включал Адама в число гостей и при этом говорил: «А ты кого-нибудь хочешь пригласить? Давай сделаем это семейной встречей».

Это был типичный для свободной и легкой натуры Джолиффа подход. Он не помнил зла, и Адам стал часто бывать в Доме тысячи светильников.

Однажды вечером случилось нечто малоприятное и тревожное.

Я открыла один из моих шкафов и внутри обнаружила вещь, которой раньше там не было. Озадаченная, я извлекла ее и стала изучать.

Это были старинные монеты, внутри каждой из них были квадратные отверстия. Они были нанизаны на металлический прут, по форме напоминавший меч с крестообразным эфесом. Я не могла понять, как это попало в мой шкаф.

Когда я сидела и рассматривала находку, поворачивая ее туда-сюда, вошла Лотти.

— Хотите, я выстираю ваше голубое шелковое платье и вы сможете надеть его завтра…

Затем она резко остановилась и посмотрела на то, что было у меня в руках.

— Что случилось, Лотти?

Она стояла, уставившись на мои руки, потом вздрогнула и хохотнула. Я уже научилась различать тональность ее смешков — этот означал испуг и даже ужас.

— У вас денежный меч. Кто дал? — Он был в моем гардеробе. Кто мог положить его туда? Что это означает?

Она затрясла головой и отвернулась к стене.

— Лотти, — сказала я нетерпеливо, — что все это такое?

— Кто-то положил — — Я догадываюсь об этом. Но что это означает? Она опять отрицательно покачала головой.

— Может быть, кто-нибудь из слуг?

— Это на счастье.

— Опять на счастье? Я никогда раньше не видела таких.

— Он приносит удачу тем, кто в ней нуждается.

— А разве есть те, кто в ней не нуждаются?

— Его надо повесить над кроватью.

Я посмотрела на стену и сказала, что подумаю об этом, но сообщила о том, что положившего меч надо обязательно найти.

Лотти осторожно взяла денежный меч и стала рассматривать монеты.

— Посмотрите на даты монет.