— Мой дорогой! Какое же ужасное время было… Бедная, бедная женщина. Боже, какие переживания. Как это было ужасно для вас…

— Это все в прошлом. Лучше забыть все.

— Вы совершенно правы, — продолжила она. — Всегда лучше забыть о плохом и неприятном. О, теперь у вас такая замечательная жена… Но мой бедный, бедный Джолифф… Как мне было жалко вас. Ой, все это в газетах… И люди были так недовольны. Но они всегда недовольны. Я имею в виду, что людям всегда надо клеймить кого-нибудь, разве не так? А если это жена… или муж… то первое, к чему они приступают, — начинают подозревать друг друга.

Мне пришлось подчеркнуто показать, что я не слушаю Джумбо, его рассказ о китайской вазе. До Джумбо дошло наконец, что он затянул свой рассказ.

— Моя дорогая Лилиан, ты говоришь слишком много, — обратился он к жене.

— Дорогой Джумбо, это правда. Но я хочу рассказать Джолиффу, как неутешна я была. Это ужасное время… Сейчас это прошлое, и он счастливо женат и я так… так рада за него.

Джолифф выразительно посмотрел на меня. Я потупила глаза. Я боялась. Могло всплыть что-то, чего я не знала, и оно касалось Беллы.

Человек, которого называли Джумбо, видимо, привык к исправлению ошибок, допущенных его женой. Он мягко произнес:

— Я рассказывал об очень интересной вазе. Когда-нибудь мне хотелось бы показать ее вам, Джолифф. Думаю, что я пристрою ее графу Грассе. Он интересовался ею больше других. Вы видели его коллекцию?

— Да, восхитительная коллекция.

— А это будет хорошее пополнение для нее.

Я встретилась глазами с Джолиффом. Он старался утешить меня. Это его выражение я знала очень хорошо. Оно означало: я объясню.

Я уже видела не раз такое выражение в его глазах.

Казалось, что никогда обед не тянулся так долго. Гости возвратились к нам после танцевального спектакля, и время остановилось до того момента, как последний рикша убежал со своей двуколкой. Я ждала Джолиффа в спальне. Он что-то очень долго не приходил.

Как только он вошел, я спросила:

— Так что имела в виду та женщина?

— Эта мадам Ланг глупое, как пробка, создание. Не могу понять, как Джим Ланг мог на ней жениться. Он мог бы со своим жизненным опытом разобраться что к чему.

— Она что-то говорила о Белле?

— Да, о Белле. Но что она сказала?

— Она говорила о том, что тебя кто-то в чем-то обвинял. Белла на самом деле умерла?

— Да, она умерла.

— Джолифф, пожалуйста, объясни мне, что имела в виду эта женщина. Он вздохнул.

— Ну, а надо ли нам возвращаться к этой проблеме? Беллы больше нет. Тот эпизод моей жизни закрыт навсегда.

— Ты уверен в этом, Джолифф?

— Что ты имеешь в виду? Конечно, я уверен. Джейн, уже поздно. Если хочешь поговорить, то сделаем это в другое время.

— Я хочу знать все именно сейчас, Джолифф. Он подошел и положил руки мне на плечи.

— Я устал, Джейн. Пошли, дорогая, нам надо отдохнуть.

— Нет, мы не ляжем спать, пока ты не разъяснишь мне, что имела в виду эта дама. Он обнял меня и усадил на кровать.

— Она имела в виду смерть Беллы;

— Но она ведь умерла от неизлечимой болезни, ставшей следствием несчастного случая. Это что же, была не правда?

— Это была… почти правда.

— Что значит «почти»? Либо это правда, либо — нет. Как это может быть «почти правдой»?

— Белла умерла, став жертвой неизлечимой болезни.