— Знаю, — сказал устало Джек. — Не понимаю, что на меня нашло.

— Ты же обещал, что никогда не ударишь его.

Ярость мелькнула в его глазах и тут же угасла. Она с ужасом и жалостью увидела, каким Джек будет в старости. Он еще никогда не был таким.

Каким таким?

Побитым, ответила она сама себе, у него вид, как у побитой собаки.

Он ответил:

— Я всегда считал, что способен выполнять свои обещания.

Она положила ему на плечи руки.

— Хорошо, кончим с этим. А когда придет егерь, мы заявим, что хотим спуститься с гор втроем. Согласен?

— Ладно, согласен, — ответил Джек, на какой-то миг поверив своим словам, как это теперь бывало с ним, когда по утрам он вглядывался в зеркало и видел в нем свое бледное, измученное лицо. Пора кончать. Я должен разрубить этот узел. Но утро сменялось днем, а днем он чувствовал себя лучше. День уступал место ночи — ночью же он думал: пусть будет, что будет.

Он ожидал, что Венди вернется к рассказу сына, спросит, что имел в виду Денни, говоря: Ты же знаешь, потому что сам… Если она спросит, он расскажет ей обо всем — о том, как передвигаются звери из зеленой ограды, о женщине из комнаты 217, о пожарном шланге, который изменяет свое место. Но на чем остановиться в своих признаниях? Сказать ей, что он выкинул магнето и что они могли бы оказаться в Сайдвиндере прямо сейчас, если бы он не сделал этого?

Но она спросила:

— Хочешь чаю?

— Да, было бы недурно.

Она остановилась в дверях, почесывая локоть через свитер.

— Я виновата не меньше, чем ты. Чем… мы занимались в то время, когда у мальчика была галлюцинация… или что бы там ни было!

— Венди!..

— Мы спали, — негодующе сказала она, — спали как пара ребятишек, которым хорошенько почесали там, где у них зудело.

— Перестань, — ответил он. — Все кончилось.

— Ну нет, — возразила Венди с кривой усмешкой, — еще ничего не кончилось.

Она вышла, оставив Джека сторожить сон их сына.

31. Лифт

Джек очнулся от неглубокого и беспокойного сна, в котором его преследовали по снежному полю какие-то огромные, неопределенной формы животные. Убегая от них, он провалился в темноту, заполнение какофонией механических звуков: звоном и лязгом, дребезжанием, железным скрежетом.

Рядом с ним резко села в постели Венди, и он понял, что не спит, а слышат звуки наяву.

— Что это такое? — Ее холодная рука сжала ему запястье. Он с трудом удержался, чтобы не отбросить ее. Откуда, черт побери, ему знать, что это такое. Фосфоресцирующие стрелки часов показывали без пяти двенадцать.

Снова послышался скрежет, негромкий, на одной ноге, затем последовал лязг. Резкий удар — появилось жужжание.

— Это работает лифт.

Денни тоже проснулся и сел в постели.

— Папа, папа! — Голос у него был сонный и испуганный.

— Мы здесь, док, перебирайся к нам, — позвал сына Джек. — Мама тоже не спит.

Прошелестели простыни, когда Денни забрался в постель между родителями.

— Это лифт, — прошептал он.

— Верно, — подтвердил Джек, — всего-навсего лифт.

— Что ты хочешь сказать этим «всего-навсего»? — в голосе Венди слышались истерические нотки.