Стоит ли рисковать жизнью ради трех белых, кого он едва знает?!

Нет, тут он врет. Они крепко подружились с мальчиком, как только могут подружиться люди, съев вместе пуд соли. Он знает мальчика, а тот знает его, потому что у них в головах светят прожекторы, которыми наделила их природа.

(Нет, у тебя только фонарик, а вот у него настоящий прожектор).

Она поднялась из ванны и потянулась к нему.

Он укладывал в сумку вещи, когда мысль о мертвой женщине пришла ему на память, отчего мороз подрал его по коже. У него кровь стыла в жилах, когда он думал о ней. Потому-то он и старался вспоминать об этом как можно реже.

Горничная — кажется, ее звали Долорес Викерс — впала в истерику. Она поделилась виденным с другими служанками и, что еще хуже, с гостями отеля. Когда слухи дошли до Ульмана, тот, недолго думая, тут же уволил бедняжку. Она пришла к Хэллоранну вся в слезах, но не из-за увольнения, а из-за того, что видела в комнате на третьем этаже. Она зашла в номер 217, чтобы поменять полотенца, сказала она, и нашла миссис Масси мертвой в ванне. Это было, конечно, совершенно немыслимо, потому что ее труп накануне был отправлен самолетом в Нью-Йорк, в багажном отделении, вместо салона первого класса, как она привыкла путешествовать. Хэллоранн недолюбливал Долорес — она была глупа и ленива. Но она обладала небольшим свечением — не больше, чем искоркой.

Да, думал Хэллоранн, она была лентяйкой и неряхой, но у нее была искорка, спасавшая ее от неприятностей. И однако то, что она видела в комнате 217, так повлияло на нее, что она даже рада была получить от Ульмана увольнительные бумаги и уехать из отеля. Зачем же она приходила к Дику? Светящийся узнает светящегося, подумал Хэллоранн. Поэтому на следующий вечер он поднялся в комнату 217, куда пока никого не поселили. Ключ от комнаты Хэллоранн стащил в офисе, и если бы Ульман застал его за этим делом, то он вылетел бы из отеля вслед за Долорес.

Душевой занавес был плотно задернут. Он раздвинул его, уже заранее зная, что увидит в ванне. Миссис Масси, распухшая и синяя, лежала в воде, до половины заполнявшей ванну. Он постоял рядом, чувствуя, как пульс учащенно бьется где-то у горла. «Оверлук» был местом, где происходили и другие странные вещи, которые по временам являлись ему в кошмарах: костюмированный бал в бальном зале отеля, где при криках «Снимите маски!» обнажались рожи насекомых, а также зверей из зеленой ограды — раза два-три он видел при солнечном свете, как появлялись и передвигались с места на место эти звери. Сидящая собака оказывалась вдруг в лежачем положении. Львы, казалось, продвигались поближе к детской площадке, словно угрожая малюткам, игравшим там.

Хэллоранн подозревал, что некоторые постояльцы отеля тоже видят и слышат нечто странное. За три года, что он проработал в отеле, президентские апартаменты шестнадцать раз меняли своих жильцов. Некоторые из них внезапно уезжали, явно выглядя больными. Из других комнат тоже внезапно выезжали, а один из гостей, удостоенный бронзовой и серебряной звезд за храбрость на войне в Корее, вдруг впал в истерику на площадке для гольфа. И многие ребятишки за время службы Хэллоранна отказывались играть на детской площадке.

Вот почему, глядя на труп миссис Масси, Хэллоранн был немного напуган, но не потрясен — он был подготовлен к зрелищу.