"Это вранье, что они меченые",- подумал я и, отхлебнув из стакана, сказал:

 - Ладно. Может быть, я и соглашусь вернуть их в те руки, из которых получил,- но в вашем присутствии.

 - Ну... я же вам говорил, что это лицо покинуло город,- отозвался он.Впрочем, попытаюсь что-нибудь сделать. Только без фокусов, пожалуйста.

 Я обещал, что фокусов не будет, и повесил трубку. Прикончил выпивку, позвонил Бэллину в "Телеграмму". Он сообщил, что полиция вроде бы ничего пока не знает про Лу Харджера - и не интересуется им. Он был немного обижен, что я до сих пор не позволяю ему напечатать всю историю. Из разговора я понял, что события на озере Грей до него еще не дошли.

 Я позвонил Олзу, но не застал его на месте.

 Я смешал еще одну порцию, отхлебнул половину и почувствовал, что уже немного перебрал. Надел шляпу и спустился к машине. Было еще рано, но уличное движение усилилось - люди спешили домой к ужину. Я не знал, следуют за мной две машины или всего одна. Во всяком случае, никто не попытался меня догнать и швырнуть бомбу мне на колени.

 Дом был квадратный, двухэтажный, из красного кирпича, с красивым участком, огороженным красной кирпичной стеной с резным карнизом из белого камня. Сбоку под навесом стоял сверкающий черный лимузин. Я поднялся по дорожке, мощенной красной плиткой, через две садовые террасы, и бледный человек, похожий на сосульку в смокинге, впустил меня в просторный тихий холл, где стояла темная старая мебель, а за окном виднелся тенистый уголок сада. Бледный человек провел меня через этот холл, потом через другой, из которого мы попали в облицованный деревом тускло освещенный кабинет. Здесь он оставил меня в одиночестве.

 Одну стену кабинета почти целиком занимала распахнутая стеклянная дверь. За ней, позади шеренги тихих деревьев, открывалось закатное небо цвета чистой меди. На бархатистой, в этот час уже совсем темной лужайке медленно вращался разбрызгиватель. На стенах висели большие тусклые, написанные маслом картины. В углу виднелся огромный черный письменный стол, заваленный книгами, глубокие кресла были беспорядочно расставлены на тяжелом мягком ковре, сплошь закрывавшем пол. Стоял слабый запах хороших сигар, смешанный с ароматом садовых цветов и влажной земли. Дверь открылась, вошел моложавый человек в пенсне, слегка кивнул мне, рассеянно огляделся и сказал, что мистер Дорр сейчас будет. Он ушел, и я закурил сигарету.

 Немного погодя дверь открылась снова, вошел Бизли, с ухмылкой проследовал мимо меня и сел у стеклянной двери. Потом появился Дорр в сопровождении мисс Гленн. В руках у Дорра была его черная кошка, а на правой щеке красовались две великолепные красные царапины, блестевшие от коллодия. Мисс Гленн была одета так же, как утром. Вид у нее был мрачный, усталый и вялый, и она прошла мимо меня, словно мы никогда в жизни не виделись.

 Дорр втиснулся в кресло с высокой спинкой и положил на письменный стол перед собой кошку. Кошка прошествовала на край стола и начала размашисто и деловито вылизывать себе грудь.

 - Так, так. Вот и мы,- Дорр довольно хихикнул.

 Человек в смокинге внес поднос с коктейлями, обошел всех и поставил поднос с шейкером на низкий столик возле мисс Гленн. Уходя, он прикрыл за собой дверь так, словно боялся, что она может треснуть.

 Все с очень серьезным видом выпили.

 - Вот и мы. По-моему, кворум,- поддакнул я.

 Только двоих не хватает.

 - Что такое? - резко спросил Дорр и наклонил голову набок.

 - Лу Харджер в морге, а Каналес прячется от полиции. А так все здесь. Все заинтересованные стороны.

 Мисс Гленн встрепенулась, потом внезапно расслабилась и стала водить пальцем по ручке кресла.

 Дорр сделал два глотка, оставил свой коктейль и сложил на столе аккуратные маленькие руки. В глазах у него было что-то зловещее.