|
– У тебя кровь на лице, Даллас. – В меня попал осколок стекла, вот и все. – Она вытерла щеку тыльной стороной ладони, смешивая свою кровь с кровью Трухарта. – Когда я закончу со Стайлсом… – Она замолчала, уставившись на юное, бескровное лицо Трухарта. – Боже, Фини, он еще совсем ребенок!
Когда Ева открыла ударом ноги дверь в приемную, ей преградила дорогу огромных размеров медсестра, чья блестящая темная кожа резко контрастировала с бледно-голубым халатом. – Отойдите в сторону! Там мой человек! – Нет, это вы отойдите в сторону. – Сестра положила свою огромную руку Еве на плечо. – Дальше разрешено проходить только медицинскому персоналу. Кстати, у вас серьезная рана на лице. Сейчас вами займется хирург. Он обработает и зашьет вам щеку. – Я могу обработать рану и сама. Видите ли, этот парень там, у вас, – мой подчиненный. Я его лейтенант. – Ну что ж, лейтенант, теперь над ним не ваша власть: дайте возможность врачам спокойно делать свое дело. – Она достала опросный лист больного. – Если вы действительно хотите нам помочь, дайте мне все его данные. Ева подошла к стеклянной стене приемного покоя, но перестала рваться внутрь. Сейчас она ненавидела их всех. То, что она видела через стекло – хаотическое движение врачей в зеленых халатах и медсестер в голубых, – казалось ей бессмысленным. Они что-то делали с Трухартом, который без сознания и признаков жизни лежал на смотровом столе. – Лейтенант, – голос медсестры помягчел, – давайте поможем друг другу. Мы обе хотим одного и того же. Назовите мне все данные, которые знаете о пациенте. – Трухарт… Боже, а как его зовут, Пибоди? – Трой, – сказала Пибоди из-за ее плеча. – Его зовут Трой. Ему двадцать два года. Ева прислонилась лбом к холодному стеклу, закрыла глаза, и перед ней вновь проплыли картины только что произошедшей трагедии. – Мы занимаемся им, – сказала медсестра. – А вам сейчас необходимо заняться своей раной. Срочно идите в кабинет номер четыре. – Она открыла дверь и присоединилась к группе хирургов. – Пибоди, свяжись с его семьей. Переговори с психологами, может быть, им придется подъехать сюда. – Хорошо, сэр. Фини и Макнаб следят за Стайлсом. Он в соседней комнате. В больницу продолжали прибывать машины «Скорой помощи» с ранеными людьми, которые пострадали от давки на вокзале. Эта трагедия значительно прибавила работы врачам, которые штопали раны, ставили на место вывихнутые и сломанные кости, залечивали ушибы. Ева отошла от стекла, чтобы без помех переговорить с начальством и проинформировать его о происшедшем. После рапорта Уитни она позвонила домой. – Рорк? – Наконец-то! Ты где? – Я в больнице… – Где? В какой? Ты ранена? – Больница имени Рузвельта. Слушай… – Я немедленно выезжаю. – Нет, подожди. Со мной все в порядке. Но я, кажется, потеряла человека. – Ева с трудом сдерживала слезы. – Он совсем мальчишка! Сейчас над ним работают врачи. Мне надо быть здесь, пока… Мне надо быть здесь. – Я уже еду, – повторил он. Она хотела возразить, но лишь кивнула головой: – Ладно, спасибо. Из приемного покоя вышла уже знакомая медсестра. – Почему вы не в кабинете номер четыре? – Как состояние Трухарта? – Они делают все возможное и стараются стабилизировать его состояние. |
