Он выскочил из "мерседеса", чуть не потеряв равновесие, когда ноги коснулись разбитого неровного тротуара.

Вероятно, пластиковая взрывчатка с реле времени у детонатора, подумал он и побежал. Какое время отсрочки взрыва? Тридцать секунд? Нет, шоферу нужно уйти подальше. Он сказал две минуты, сказал это дважды...

Мысли неслись стремительно, а ноги казались закованными в кандалы, они передвигались с огромным трудом. Все равно что бежишь по пояс в воде по песку, а прибой тащит обратно.

"Должно быть, две минуты уже прошли, шофер ушел далеко..."

Прямо перед ним низкая каменная стена - подножие цветочной клумбы. Высотой по колено, двойной ряд кирпичей, в середине углубление, наполненное сухой желтой землей; в нем несколько полуувядшхих кустов олеандров.

Питыр нырнул за стену головой вперед, ударившись в падении плечом и рукой, и откатился под защиту низкой преграды.

Над его головой окна большие первого этажа. Лежа на спине и глядя на них, Питер увидел, как в зеркале, отражение стоящего "мерседеса".

Он ладонями зажал уши. "Мерседес" всего в пятидесяти футах. Питер смотрел на его отряжение, напрягая тело, широко раскрыв рот, чтобы поглотить взрывную волну.

"Мерседес" взорвался. Казалось, он спокойно раскрывается, как цветок в ускоренной съемке. Сверкающий металл раскрылся и изогнулся, как гротескные черные лепестки, и сквозь него мелькнуло яркое пламя - и это было все, что увидел Питер, потому что стекла окон исчезли, разлетелись под ударом взрывной волны на миллионы сверкающих осколков, и теперь окна зияли, как раскрытые беззубые рты дряхлых стариков. И в этот момент волна ударила Питера.

И хоть его прикрывала стена, волна, казалось, вдавила ему ребра, воздух вырвался из легких. В голове отразился страшный грохот взрыва, перед глазами мелькнули многочисленные радужные огни.

Питеру показалось, что он ненадолго потерял сознание. Вокруг падал град осколков, что-то ударило его в спину и привело в себя.

Он с трудом встал, стараясь наполнить легкие воздухом. Он понимал, что ему нужно убраться поскорее, пока не прибыли силы безопасности. Иначе он подвергнется интенсивному допросу, и тогда, несомненно, обнаружится, что он не сэр Стивен.

Питер побежал. Улицы по-прежнему пустынны, хотя вокруг уже начинался шум. Слышались крики боли и страха.

Добежав до угла, Питер пошел. Быстро дошел до следующего поворота. Уличных огней не было, и он остановился в тени. Теперь уже десятки людей, выкрикивая на ходу вопросы и предположения, бежали к месту взрыва в дыму и пыли.

Питер восстановил дыхание, отряхнул пиджак и брюки от пыли, подождал, пока шум и смятение не достигнут вершины. Потом незаметно ушел.

По дороге он сел в автобус и доехал до Яффа Роуд.

На автобусной остановке он отыскал кафе и прошел в мужской туалет. Ран нет, но он бледен и напряжен; руки его, когда он причесывался, еще слегка дрожали от взрывной волны.

Питер вернулся в кафе и заказал фалафель и лепешку с кофе.

Здесь он просидел с полчаса, обдумывая свой следующий ход.

- Если Магда Альтман не Калиф... - повторял он головоломку, которую решил как раз вовремя и тем спас себе жизнь.

- Магда Альтман не Калиф! - Теперь он был абсолютно в этом уверен. Цветок Кактуса попытался помешать сэру Стивену Срайду добраться до Калифа со своим разоблачением. Следовательно, Магда сказала ему правду. Облегчение заполнило его тело теплом, и первым его импульсом было позвонить ей по номеру "Моссада", который она дала ему. Но он тут же увидел опасность этого хода. Ведь Цветок Кактуса из "Моссада". Питер не смеет приближаться к ней - еще рано.

Что же ему делать? Он уже знал ответ. Нужно делать то, зачем он прилетел. Найти Калифа. И единственная тонкая ниточка к нему - та, которую оставил сам Калиф.

Питер вышел из кафе и на стоянке за углом нашел такси.

- Отель "Царь Давид", - сказал он, садясь на заднее сидение.