- Я хочу, чтобы вы поняли: я решительно настроена на эту операцию, сказала она, - и с радостью принесу свою жизнь в жертву. - Она бесстрашно смотрела в глаза капитану и видела, как в них появляется уважение. Хорошо, все, как она рассчитала.

- Верю, - сказал капитан и кивнул.

- У вас долг по отношению к четыремста семнадцати людям на борту самолета, - продолжала она. Он ничего не ответил. - Они в безопасности, пока вы будете точно выполнять мои приказы. Обещаю вам.

- Хорошо.

- Вот наше новое назначение. - Она протянула ему маленькую белую карточку с машинописью. - Мне нужен новый курс, с учером метеопрогноза, и расчетное время прибытия. Вы ляжете на новый курс сразу вслед за очередным сигналом "Все в норме" через... - она взглянула на бортинженера.

- Девять минут тридцать восемь секунд, - быстро ответил тот.

- ...и я хочу, чтобы поворот на новый курс был очень мягким, уравновешенным. Мы ведь не хотим, чтобы пассажиры пролили свое шампанское, верно?

За те несколько секунд, что девушка пробыла в рубке, у нее установился странный контакт с капитаном: взаимное неохотное уважение вместе с открытой враждебностью и сексуальной привлекательностью. Девушка сознательно оделась так, чтобы не скрывать тела, и от возбуждения соски ее затвердели и потемнели, они красноречиво торчали под тонкой тканью платья, рубку заполнил мускусный женский запах, усиленный ее возбуждением.

Несколько минут все молчали, затем бортинженер нарушил молчание.

- Тридцать секунд до сигнала "Все в норме".

- Хорошо, включи высокую частоту и передай сигнал.

- Аэропорт Найроби, говорит "Спидберд ноль семь ноль".

- Слушаем вас, "Спидберд ноль семь ноль".

- Все в норме, - сказал инженер в микрофон.

- Принято, ноль семь ноль. Следующий контакт через сорок минут.

- Ноль семь ноль.

Девушка облегченно вздохнула.

- Ну, хорошо, выключите радио. - Потом капитану: - Отключите автопилот и проведите поворот на новый курс вручную. Посмотрим, умеете ли вы быть нежным.

Поворот был совершен за две минуты с великолепным мастерством, при смене курса на 76 градусов стрелка указателя направления не отклонилась и на волосок, и, когда все было кончено, девушка впервые улыбнулась.

Великолепной солнечной улыбкой с белоснежными зубами.

- Хорошо, - сказала она, улыбаясь капитану прямо в лицо. - Как вас зовут?

- Сирил, - после мгновенного колебания ответил он.

- Можете называть меня Ингрид, - сказала она.

Никакого точного расписания, кроме часов огневой тренировки с пистолетом и автоматическим оружием, у Питера Страйда не было. Но от стрельб не освобождался ни один человек в отряде "Тор", даже техники.

Остальное время дня Питера было занято непрерывной деятельностью, начиная со знакомства с новейшим электронным оборудованием связи, установленным в его командирском самолете. Это заняло половину утра, и он едва успел присоединиться к своей ударной силе в салоне транспортного самолета "Геркулес", где должна была проходить дневная тренировка.

Питер выпрыгнул в составе первой десятки. Прыгали они с высоты в пятьсот футов, и парашюты раскрылись, казалось, всего за мгновение до того, как люди коснулись земли. Однако боковой ветер оказался достаточно силен, чтобы разбросать их даже с такой высоты. Для Питера первый выброс прошел недостаточно кучно. Группе потребовалось две минуты сорок восемь секунд после прыжка, чтобы проникнуть в покинутое административное здание, одиноко стоящее в военной зоне на равнине Салсбюри.

- Если бы здесь содержались заложники, мы бы как раз успели, чтобы подтереть их кровь, - мрачно сказал Питер своим людям. - Еще раз!

На этот раз время сократили до одной минуты пятидесяти секунд, окружив здание и на десять секунд побив время второй боевой группы Колина Нобла.

Чтобы отметить это событие, Питер презрительно отказался от военного транспорта, и пять миль до взлетной полосы отряд пробежал, причем каждый нес с собой все боевое снаряжение и огромную связку парашютного шелка.