Чарльз Уайтлок, мускулистый шотландец из Глазго с кустистыми светлыми бровями, даже беспокойно ударил кулаком по столу и воскликнул:

— Сэр, мы не могли бы перейти к конкретной теме?

Смутившись от такого поворота событий, Доддс прекратил свой экскурс в историю Египта и попытался отыскать утерянную нить разговора.

— В гробнице Имхотепа, — продолжил он, — может быть больше золота, чем во всех современных золотых запасах стран мира, потому что египтяне накапливали его в больших количествах.

Пинкок тихо присвистнул сквозь зубы. После этого слово взял пожилой, незнакомый большинству присутствующих мужчина.

— Если позволите мне вмешаться, я хотел бы сказать, что в первую очередь следует обращать внимание не на золото. В найденных текстах снова и снова повторяются слова о вещах, которых мы не понимаем. Описание этих вещей позволяет предположить, что древние египтяне обладали научными методами и системами, с помощью которых построены пирамиды и высечены из скал тысячетонные обелиски. При этом их смогли перевезти на сотни километров. Египтяне вырыли извилистые ходы гробниц глубиной до двухсот метров, обеспечив рабочих светом и кислородом. Обнаружение гробницы Имхотепа стало бы настоящей научной сенсацией.

— Профессор Шелли — эксперт по египетским древностям, — снова заговорил Доддс. — Короче говоря, гробница Имхотепа слишком важна, чтобы ее открыл кто-нибудь другой, кроме англичан. По желанию правительства Его Величества «Интеллидженс сервис» должен взять инициативу на себя.

После паузы первым заговорил Уайтлок:

— Кто еще, кроме Хартфилда, занимался этим проектом?

— В этом заключается наша проблема, — ответил полковник. — Мы не знаем, кому и что известно о подробностях, ведут ли расследование этого дела другие тайные службы. Ясно одно: еще как минимум две группы пытаются обнаружить эту гробницу. Британский консул в Луксоре Мустафа-ага Аят, — Доддс указал на второй снимок, висевший на доске, — и начальник полиции Луксора Ибрагим эль-Навави, фотографии которого у нас нет. Они оба являются членами банды спекулянтов антиквариатом, у которых налажены контакты с археологами, вероятно, даже с британскими. Они работают с особым рвением и уже один раз могли бы обойти нас, если бы приняли всерьез леди Доусон.

При упоминании имени прекрасной леди по кабинету прошел шепот. В «Интеллидженс сервис» леди Доусон пользовалась симпатией не только ввиду своей красоты, но также благодаря своим достижениям в тайной службе, которые в немалой степени стали возможны благодаря женской хитрости и коварству. То, что она проводила дни, плавая на лодке по Нилу, прибавило ей завистников, но никак не врагов. Во время поисков фрагмента камня в Берлине появление на сцене Аята и эль-Навави почти лишило успеха леди Доусон. Ей пришлось попросить подкрепление и организовать нападение в ночном поезде по дороге в Мюнхен. Это сообщение заставило Пинкока задать еще один вопрос: какую роль в этой истории играют фрагменты камня? Ответ был таков: Хартфилд пытался отыскать отдельные фрагменты камня, поскольку надеялся, что на каменном осколке удастся найти какие-нибудь указания на место расположения гробницы Имхотепа.

— Профессор Шелли может вам подробнее рассказать об этом, — добавил Доддс.

Профессор поднялся и раздал листки, которые лежали перед ним на столе, словно это был семинар.

— Первый фрагмент камня из Рашида, который французы назвали Розеттским, я обнаружил в Британском музее в ходе своих исследований. Когда я получил от вашего шефа секретную информацию о содержании известных частей, я смог сопоставить следующий текст:

— Видите, — добавил профессор, — теперь вы видите, что окончание первого отрывка неполно, но речь идет о золоте, а возможно, и о чем-то большем.