Изменить размер шрифта - +
К счастью, большинство смельчаков гибнет в детстве, или в первом бою с неправдой. Но порой ось бытия смещается, и тогда вырезать язву хаоса может лишь Тайная Вожатая. Так назначено.

Женька хватала воздух распахнутым ртом, спина взмокла, руки дрожали. Ольга нервно выдергивала волосы из парика, Привратник смотрела на часы. До Женечки не сразу дошло, что обе женщины ничего не видели и не слышали. Апокалипсис оставался ее личной тайной, разделенной с маленьким слепцом. Сквозь шторы на окне мелькали маячки полицейской машины. Где-то за стенкой плакал ребенок, в коридоре пытались вскрыть дверь там, где ее не было. Такая тихая, привычная реальность.

– Это наркотик такой? Вы мне в обед подмешали? – спросила нагло, напористо, и смутилась. – Но зачем мне эти ваши кошмары? Я не железный человек, и не женщина-кошка. Я ничего не умею.

– Это не кошмары, а будущее вашей сферы, вашего печального мира, – грустно поправил слепец. – Люди ошибаются, когда полагают, что я вижу сны. Такие, как я, не видят снов. Такие, как я, обречены блуждать по чужим снам, отпирать поддувала, которые вы трусливо заперли.

– Но это не мой сон, я такого и придумать-то не могла!

– Вы одна из тех, кто несет общую память. Память мира, если угодно. Для человека время делится на прежде и потом, но для вселенной время одинаково во всех точках, – туманно пояснила Ольга.

– Вестник, ночные твари ближе, чем я думал, – прокряхтел мальчик. – Они спустят свору местной челяди.

– Это даже неплохо, – неожиданно повеселела Ольга. – Привратник, ты покинешь нас?

– Ты же знаешь, что не покину, – ухмыльнулась Привратник. Ее окуляры сжались и вытянулись вперед, на минуту стали узкими. – Ты права, Вестник, нам лучше встретить их здесь. Здесь и без того все ждут смерти.

Женьку передернуло.

– Зачем… откуда у нас такое будущее? – девушка ощупывала себя. Ее болезнь никуда не делась, она словно притупилась от огромной дозы болеутоляющего.

– Я не могу знать, что показал вам Оракул, но если вы не поможете нам и себе, судьба вашей сферы… вашего мира может сложиться именно так, – сухо произнесла Привратник. – Подозреваю, вы встретили в вероятном будущем нечто неприятное. Вы видели ветер из незаконно открытых врат… по крайней мере, его так называют с той стороны. Не все замки можно вскрывать, и не у всяких врат можно поставить надежный караул.

Спасти мир? Женька едва не рассмеялась, разглядывая свое тощее, исколотое предплечье.

– Сударыня, нам следует обыскать место, где ваша мать хранила чернильницу. Мать должна была передать вам то, что в вашей сфере назвали бы координатами. Если бы предки по женской линии подарили не только руническое пятно, но и обязательные знания, мы бы вас давно нашли и вывезли в храм, – Ольга похрустела пальцами.

– Место? Бабушкин дом? – Женька попробовала ногами пол. Голова закружилась, но девушке удалось удержать равновесие. – Ну а если папина бывшая все выкинула?

Женька вспомнила кривой дергающийся рот Наташи, обычно красивый, но в тот момент пугающе страшный, как у медузы Горгоны с музейных фресок. Наташа почти не пила, но в тот день выпила нарочно. Брызгала папе слюной в лицо, напирала грудью и выкрикивала, мол, давай, давай, тронь меня, бомж, я тебя мигом упрячу, нет у тебя никакого здесь угла, забудь, давно тебя выписали, уголовник чертов. А если будешь на меня прыгать, девочку в интернат сдам, там из нее живо слабоумную сделают…

Чернильница! Вот он, верный предмет, чтобы выйти в следующую комнату?..

– Важны не обещания, а ваше добровольное согласие, – оборвала гадкие воспоминания Привратник.

Быстрый переход