— Я выгляжу моложе своих лет, месье, — ответила девушка. — И, конечно, у меня есть рекомендации, чтобы доказать вам истину моих слов.

— Я бы хотел их видеть.

— Я схожу за ними в свой номер, — сказала Иоланда. — Но прежде я должна сказать вам одну вещь.

— Что такое?

— Я путешествую со своим… мужем… — Говоря это, Иоланда не смогла скрыть нотки беспокойства в голосе.

Конечно, это был подарок небес, что она получила возможность устроиться горничной хотя бы до прибытия в Париж. Но она не могла отправиться в путь без Питера.

— С мужем? — произнес Хартли несколько озадаченно. — А что умеет делать ваш супруг?

— Он опытен в обращении с лошадьми, — не замедлила произнести Иоланда, вспомнив, о чем она толковала Питеру совсем недавно.

— Он ездит верхом? Очень хорошо… прекрасно…

— Да, он прекрасный наездник.

— А есть ли у него рекомендации, чтобы доказать это?

— Конечно есть, месье. Он был на службе у сэра Питера Тивертона.

Услышав этот титул и имя, мистер Хартли явно вздохнул с облегчением и тут же сообщил девушке:

— Так случилось, что во время шторма один из верховых слуг, обычно сопровождающих карету его светлости, сломал ногу и теперь не в состоянии покинуть даже борт яхты.

— Я уверена, месье, что мой… супруг вполне заменит беднягу на этом месте, и вы будете им довольны. Он фактически управлял всей конюшней сэра Питера.

— Я бы хотел увидеться с ним немедленно, — тут же заявил Хартли. — И одновременно взглянуть на ваши рекомендации, — добавил он.

— Все будет исполнено, месье, — сказала Иоланда, — но вы должны дать мне хоть несколько минут, потому что мы еще не распаковали вещи.

Мистер Хартли с беспокойством посмотрел на входные двери.

— Его светлость может появиться в любой момент. Так что надеюсь, вы меня не подведете.

— Обещаю, вы не будете разочарованы, месье.

Все внимание мистера Хартли было сосредоточено на дверях.

— Скорее, скорее, — пробормотал он. — Я буду ждать вас здесь.

Иоланда подхватила подол юбки и стремительно взлетела по лестнице.

Она ворвалась в номер, где Питер возлежал на высоко взбитых подушках.

— Вставай! Я нашла для нас работу, а следовательно, и возможность попасть в Париж.

Питер приподнялся и взглянул на нее круглыми глазами.

— Что это ты болтаешь, сестрица?

— Я буду личной горничной… а ты — сопровождающим карету верховым… Быстро вставай. Мы должны написать сами себе рекомендации.

— Я думаю, что ты сошла с ума, — начал было Питер, но, заглянув в дверь соседней комнаты, увидел, что сестра уже открыла шкатулку с письменными принадлежностями, обтянутую дорогой кожей, доставшуюся ей от матери.

Иоланда открыла ее и бережно извлекла пару листков дорогой бумаги с тисненным на ней гербом Тивертонов.

— Поспеши, ты должен сочинить восторженную рекомендацию на самого себя от имени сэра Питера Тивертона. Напиши, что ты прекрасно управлялся с его лошадьми и что он огорчен твоим отъездом на родину и готов в любой момент принять тебя на работу обратно.

Питер с изумлением увидел, как Иоланда достала из шкатулки бутылочку чернил и большое перо.

— К счастью, я вспомнила, что мне придется писать распоряжения Гибсонам насчет наших дел в поместье. Поэтому я захватила с собой все письменные принадлежности. Пожалуйста, поспеши, Питер.