— Вы дадите ему письмо? — спросила Нэнси.

— Нет. Пусть передаст, чтобы она немедленно приехала.

Розамунда Болтон Хепберн долго допрашивала гонца.

— Моя дочь здорова? Что случилось? — твердила она, не получая вразумительного ответа.

Элизабет не из тех, кто при малейшей неприятности посылает за матерью. Значит, произошло нечто ужасное.

— Миледи, я только повторяю то, что велела сказать служанка мистрис Элизабет. Приказано как можно скорее привезти вас. Но могу сказать, что моя леди не больна.

— Что, черт возьми, затеяла девчонка? — раздраженно бросил Логан.

Розамунда покачала головой:

— Не знаю. Но Элизабет не послала бы за мной в разгар зимы, не будь на то веской причины.

— Я поеду с тобой, — решил он и втайне удивился, когда она не стала спорить.

Розамунда встревожена, а она не из пугливых. Значит, дело плохо.

— Если хорошая погода продержится, я поскачу в аббатство Святого Катберта и повидаюсь с Джоном. А ты узнай, что нужно Элизабет. Когда я вернусь, мы вместе поедем домой.

— Мы можем отправиться завтра? — спросила Розамунда. — Успеешь собраться?

— Успею, — кивнул Логан, которого больше всего беспокоило состояние жены.

Они выехали из Клевенз-Карна еще до рассвета, чтобы Розамунда успела добраться до Фрайарсгейта в тот же день. А это вполне возможно, если отправиться в путь рано и скакать во весь опор.

Когда они оказались по ту сторону границы, на английской земле, муж оставил Розамунду на попечение членов его клана, а сам пустил коня галопом, чтобы поскорее оказаться в монастыре Святого Катберта, где служил послушником его старший сын. Ему предстояла более долгая дорога, но Логан, который не раз совершал подобные поездки, знал, что можно переночевать на приграничной ферме, хозяин которой был родственником Хепбернов. Он путешествовал один, предоставив членам клана сопровождать его жену.

Леди Розамунда приехала во Фрайарсгейт затемно и сразу поспешила в дом.

Элизабет сидела за ужином.

— Заходи, мама! — приветствовала она. — Альберт! Тарелку для леди Розамунды!

— В чем дело? — решительно спросила Розамунда, швыряя подбитый мехом плащ слуге и садясь рядом с дочерью.

— Как ты добра! Приехала немедленно, едва гонец добрался до тебя!

— Ты даже ребенком не просила у меня помощи, Бесси. Поэтому я сразу поняла, что дело важное.

— Не зови меня Бесси, — раздраженно буркнула Элизабет.

— Говори, — настаивала Розамунда.

— Я знаю, как ты расстраивалась, что у меня нет ни наследника, ни наследницы. Хочу сообщить, что весной у меня родится ребенок. Теперь ты довольна?

Розамунда слышала голос дочери, но не сразу осознала смысл ее слов. Однако уже через несколько секунд в мозгу у нее словно что-то взорвалось. Она громко охнула:

— Что ты наделала, Бесс… Элизабет? Что ты наделала?!

— Всего лишь влюбилась, мама. Разве это мне не позволяется? Ты любила моего отца. Любила лорда Лесли. Любила Логана. Филиппа любит Криспина. Бэнон любит своего Невилла. Даже дядя Томас любит Уилла. Или я не имею права на любовь? "Ты должна выйти замуж, Элизабет. Тебе необходим муж, Элизабет. Фрайарсгейт должен иметь наследника, Элизабет". Разве не ты повторяла мне это снова и снова? Я отправилась ко двору, чтобы угодить всем вам, но ничего не вышло. Или ты ожидала, что я найду человека, любящего землю, среди скучных придворных щеголей?

— Это тот шотландец, Бэн Маккол, верно? — спросила Розамунда.