Пока Анна и вся процессия с восторгом смотрели на создание Гольбейна, муза Клио встала и запела хвалебную песнь в честь Анны, в которой просила богов благословить этот союз и подарить новобрачным много детей.

Королева хлопала в ладоши и улыбалась. Когда представление закончилось, процессия двинулась к Лиденхоллу, где был воздвигнут белый сокол, герб королевы. Здесь воспевалась плодородная лоза святой Анны.

По пути было еще немало развлечений. Вино лилось рекой из разных сосудов. Отовсюду слышалось пение и читались стихи в честь королевы.

Процессия шла по узким темным улочкам Лондона, чисто выметенным по случаю праздника. Однако никакая уборка не могла заглушить городского смрада. Все леди имели при себе ароматные шарики, утыканные гвоздикой. Улицы были запружены людьми, зеваки буквально свисали из открытых окон, желая получше все разглядеть. Но приветственных криков почти не было слышно, а лица людей были мрачны и недружелюбны. На протяжении всего пути Элизабет услышала только два восклицания: "Боже, спаси королеву!" Зато кое-кто посмел вопить: "Шлюха" и "Ведьма"! Иногда раздавались крики: "Боже, спаси королеву Екатерину!"

Как же мучительно было для Анны слышать все это! Но они запоют по-другому, когда родится ее сын! Все до единого!

На подъезде к аббатству Анне преподнесли золотой кошель с тысячей золотых марок. В ответ она произнесла благодарственную речь.

У Вестминстер-Холла процессия остановилась. Королеве помогли выйти из носилок. Она вошла в здание, и слуги стали разносить освежающие напитки, после чего королева тихо удалилась, вернулась на свою барку и отправилась на встречу с королем во дворец Йорк-Плейс. Дамы последовали за ней, но Филиппа и Элизабет не нашли конюхов, которые могли бы приглядеть за их лошадьми. Поэтому им пришлось вернуться к Лондонскому мосту, перейти на другую сторону и вернуться в Болтон-Хаус.

По прибытии их ждало послание королевы, в котором Элизабет приказывалось немедленно прибыть в Йорк-Плейс.

— Какая досада! — воскликнула Филиппа. — Скоро здесь будет Криспин. Я думала, мы проведем сегодняшний вечер все вместе. Мы почти не видим друг друга.

Элизабет еще раз перечитала поспешно нацарапанную записку. Королева явно волновалась, когда ее писала, но сейчас она наверняка спокойна и умиротворена.

— Я приму ванну, переоденусь, а потом поплыву баркой к Йорк-Плейс.

— Но королева… — забормотала Филиппа.

Элизабет повелительно подняла руку, и сестра осеклась.

— За весельем и развлечениями королева не поймет, сколько времени прошло. Она расстроена приемом, оказанным ей лондонцами. Но чего еще она ожидала? — Элизабет вздохнула. — Я не смогу утешить ее, когда вся в грязи и раздражена, как сейчас.

Оставив сестру, она поспешила наверх.

Чуть погодя прибыли граф Уиттон со старшим сыном.

— У нас новости! Не знаю, радоваться или нет, — объявил граф. — Расскажи своей маме, Хью!

— Я буду пажом королевы, — провозгласил Хью Сен-Клер. — Она увидела меня и Генри в Йорк-Плейс и спросила короля, не его ли это паж.