191. Четыре десятка вооруженных бондов вылезли с корабля и стоят на берегу — топоры, длинные рубахи из дубленой кожи, луки через плечо, оперенные тыльники стрел из колчанов. Эйнар, он без оружия, стоит впереди. Разговаривает о чем-то с высоким бондом (у этого на поясе меч). Кивают друг другу. После этого Эйнар в сопровождении пары бондов, оставляющих свое оружие в корабле, начинает подниматься к дому.

Дверь дома — главная, обращенная к берегу — открывается: выходит Харальд, без оружия и доспехов.

— Приветствую тебя, Эйнар! — останавливается Харальд у толстого короткого столба с круговыми желобками — коновязи. — Ты с людьми? Твои люди с оружием? Разве так мы договаривались?

— Сейчас мы обо всем договоримся, — Эйнар продолжает подниматься.

192. Лучники в кустах натягивают луки и досадливо кривятся: Харальд встал так, что столб заслоняет его. Выжидают наготове.

193. — Ты рано приехал. Наверное, плыл всю ночь? Но у меня уже готов завтрак. — Харальд кажется неуверенным, каким никогда не был.

— Это хорошо, — говорит Эйнар.

— Пусть твои люди подождут! Заходи в дом.

Эйнар усмехается, делает жест своим, двое остаются на месте, он продолжает подниматься один. Останавливается перед Харальдом:

— Я думаю, твой ответ готов, конунг? — он открыто усмехается.

— Я думаю, да. — Харальд смотрит на вооруженных внизу у корабля.

— Ты не сделаешь даже одного шага мне навстречу? — изображает задетое самолюбие Эйнар, косясь на кусты: понимая задержку, пытается выманить Харальда из-за некстати стоящего столба.

— Войдем, — приглашает Харальд, делая движение головой в сторону двери, оставленной открытой. — Я сам подержу тебе полотенце, пока ты помоешь руки.

— Хорошо. — Эйнар подходит рядом. — Я пойду следом за тобой, — говорит он.

— Гость входит впереди хозяина.

— Что-то у тебя там темновато… — Эйнар вглядывается сквозь открытую в четырех шагах дверь внутрь темного помещения.

— Я поддержу, если ты споткнешься, — шутит Харальд.

Но когда Эйнар делает шаг, Харальд хватает его за шиворот и толчком отодвигает на вытянутую руку — рядом с собой и чуть впереди.

— Ешь! — выкрикивает он.

Тихий вжикающий свист из двери: четыре стрелы торчат в груди и животе Эйнара Вислобрюхого. Харальд разжимает руку — и тело валится. Одним прыжком Харальд вскакивает в дом. И через несколько секунд три десятка воинов вываливают из обеих дверей дома и двумя группами бегут к кустарнику на холме, охватывая его в клещи и прикрываясь щитами.

194. Но когда они продираются сквозь кусты, на бегу кося ветви — десяток всадников уже уносится поспешно по равнине, и лишь один, отставший, все срывается в суете ногой со стремени, но вот тоже прыгает в седло и несется вдогонку.

Один из воинов сплевывает и, тяжело дыша после бега, бросает меч в ножны.

195. А за другим холмом другой десяток готовых было к нападению наблюдателей при виде происшедшего медленно отползает от гребня холма вниз и бросается к своим коням; уносятся прочь.

196. Харальд с мечом спускается к бондам, готовым в корабле отплыть, и поднимает свободную руку:

— Война — не ваше дело, — говорит он. — Возвращайтесь домой, свободные люди. К своим семьям и коровам… Я хочу, чтобы в Норвегии был мир.