197. И когда он стоит на том же месте у реки, глядя в пространство вслед скрывшемуся кораблю — к нему спускается из дома Элис, ведя за руку маленького сына, и встает рядом.

— Ты уже всех победил, Харальд? — влюбленно, с надеждой и грустью спрашивает она и приникает к нему.

И он вкладывает меч в ножны, подхватывает сына на одну руку и обнимает жену другой.

— Сегодня утром я впервые почувствовал, что хочу покоя, — произносит он. — Наверное, я постарел.

Молчаливая сцена, потом искра мелькает в глазах Харальда, ноздри дрогнули, и напор знакомой внутренней силы приоткрыл себя в голосе:

— Но я еще не все сделал в жизни!

198. Лицо его — крупным планом на фоне неба и облаков — медленно и неуловимо стареет, чуть резче обозначаются складки у губ и морщинки вокруг глаз, серебряные нити прорезаются в волосах.

А рядом с ним, оказывается, стоит уже почти подросток, его сын, а за руку Элис держится девочка лет семи, и пшеничные волосы Элис стали темнее, и лицо ее уже не так свежо, как в молодости.

Стадо на лугу — за ними — и дымок над крышей дома.

Англия

199. В короне и бархате сидит Харальд на троне норвежских конунгов. Длинный стол покрыт пурпурной скатертью — приближенные за столом по обе руки конунга. Сед как лунь стал старый викинг, сопровождавший его во всех походах. В средний возраст вошел Свейн, с которым они ушли из Византии. Обрюзг бывший советник Магнуса.

Стук шагов, распахивается дверь на противоположной стороне невысокого деревянного зала. Посол Нормандии — стройный мужчина, одетый по французской моде середины XI века — движется к трону и останавливается за три шага, по этикету. Кланяется.

— Великий герцог Нормандии Вильгельм шлет свой привет и дары конунгу Норвегии Харальду!

Один из его свиты вносит, держа перед собой, алую подушечку, на ней коробочка, в коробочке оказывается массивный золотой перстень с огромным рубином: с поклоном кладут перед Харальдом.

Широченный золотой браслет с чеканкой.

Расшитый золотыми нитями и бисером кожаный пояс.

На вытянутых руках попарно несут и кладут складками плащ синего бархата и плащ из меха выдры.

И, наконец, передают послу, а уже он подает Харальду меч в богато украшенных ножнах, с камнями на рукояти.

Харальд стоя принимает меч, вытягивает из ножен синеватый отполированный клинок, делает им несколько мелких рассекающих движений со свистом, прячет в ножны и кладет перед собой.

Дары вручены и приняты. Посла с несколькими свитскими сажают напротив и наливают всем в кубки. Беседа.

— Мой герцог хотел бы знать, известно ли конунгу Норвегии, что король Англии Эдуард умер, и наследников у него нет? — спрашивает посол.

— Да, — с монаршей затяжкой отвечает Харальд.

— Мой герцог хотел бы знать, известно ли конунгу Норвегии, что на трон Англии претендует Гарольд из дома Уэссексов, по наследованию не имеющий никаких прав на трон?

— Да.

— Знает ли конунг, что герцог Нормандии Вильгельм — двоюродный брат умершего короля Эдуарда и его самый близкий родственник из всех?

— Да.

— И что Гарольд принес Вильгельму клятву на святых мощах, что после смерти Эдуарда будет помогать всем, чем может, Вильгельму вступить на законный трон Англии?

— Да.

— И что Эдуард, много лет прожив изгнанником в доме Вильгельма и его отца, завещал корону Вильгельму?

— Люди говорят… — неопределенно отвечает Харальд. Посол откашливается и приступает к главному.