Потом вышел, покурил, приобрел в киоске «Час пик» и «Пятницу».

Все это время топтуны отирались поблизости, чисто из привычки, видимо, изображая разнообразную соответствующую обстановке деятельность: заняли за мной очередь в забегаловке, выпили там по стопке армянского коньяка, покурили, стоя в сторонке, любовались обложками журналов и книг, выставленных в киоске, пока я покупал прессу.

Сверившись с расписанием еще раз, я отправился в зал ожидания, уселся там на свободное место, вытащил радиотелефон (топтуны уставились на него с искренним удивлением) и стал просматривать газеты. Сначала колонку политических новостей, потом — городскую хронику, другие материалы все больше увеселительно-развлекательного толка.

Как я и надеялся, радиотелефон просигналил очень скоро. Хоть и ждал этого, но все равно вздрогнул, и сразу стало как-то неуютно, холодно.

— Слушаю.

— Куда это ты забрался, Борис, милый? — голос Герострата радостно звенит. — Совсем тебя чего-то не слышно.

— Стены, наверное, экранируют.

— Так вышел бы, прогулялся. Свежий воздух он полезен. Тонус повышает и так далее. До Андрюшки-то уже добрался, небось?

— До какого Андрюшки?

СХЕМА!!!

— Ох и конспиратор, ох и плут. Делает вид, что не понимает, о чем я ему говорю. Слышь, Елена, доченька, какой жених тебе достался. Никогда ни в чем не сознается, все темнит, изворачивается, как вьюн скользкий. Когда мужем твоим станет, будь внимательна: половину зарплаты прикарманит на собственные увеселения — не заметишь, — Герострат хохотнул очень собой довольный.

От ненависти я сжал свободную руку в кулак. Кожа на костяшках пальцев побелела.

Жест не укрылся от внимательных глаз моих топтунов. Бородатый что-то шепнул вельветовому, встал и быстрым шагом вышел из зала ожидания. Я криво улыбнулся оставшемуся.

— Добрался, значит, — продолжал развлекаться Герострат. — Молодец. И в шахматы играешь отменно.

— У меня юношеский разряд.

— Даже так? Достойный противник. Уважаю.

Интересно, ребята уже ищут номер телефонной ячейки, посредством которой я веду переговоры с Геростратом? Бородатый через минуту вернулся на свое место. Наверное, уже ищут. Бог им в помощь.

— Твой ход, — напомнил я Герострату; его трепотня мне уже осточертела.

— Да-да, конечно! Сию минуту, родной.

Он замолчал.

— Ну…

— Хоть ты у нас и с юношеским разрядом, лошадь я твою съем. Слон E7-H4. Как ты на это смотришь?

Я сглотнул, но был спокоен: НЕ УСПЕЕТ.

— Пешка G3-H4, — ответил быстро.

— Ха, достойный обмен, — признал Герострат. — Ну что, на сегодня партия откладывается? Самое время тебе идти искать слона, мне — коня…

Не успеет….

— Конь — интересная фигура, — разглагольствовал Герострат. — Такая вся из себя необыкновенная. Вот и мне придется поискать кого-нибудь такого же необыкновенного. Трудную задачку задал Борька-хитрец, трудную. Ну да мы ее решим. Отдыхай, сынок.

Короткие гудки. Я спрятал радиотелефон.

Не успеет.

Но появилось нудное ощущение беспокойства, сомнение: а вдруг! Внутреннего дискомфорта от того прибавилось, и я поспешил себя одернуть: НЕ ДОЛЖЕН УСПЕТЬ!

Топтуны продолжали вести наблюдение.

Я пошелестел газетой, но читать расхотелось. Я отложил ее и раскрыл блокнот. Несколько минут созерцал схему, переплетение взаимосвязей. Да, все правильно. Герострат не должен успеть.

Потом бросил взгляд на часы: 20.01. Кажется, пора… Рядовой Орлов, вперед!

Оставив газеты на скамейке, я вышел из зала ожидания и сел в отправляющуюся через десять минут до Ораниенбаума электричку.